Застенчивый мотив крови
Шрифт:
— Они там, — подтвердил Салим.
— Тогда иди, — разрешил своему заместителю начальник полиции, — найди этого дурака и объясни ему ситуацию. Пусть что-нибудь придумает. Или уйдет в горы, тогда можно будет объяснить, что он всегда был с ними. Или что-нибудь другое.
— Если уйдет в горы, нас накажут еще сильнее, — возразил Магомедов, — скажут, что мы не заметили оборотня в своих рядах. В лучшем случае нам объявят выговора, если не выгонят из полиции.
— Тогда пусть застрелится, — очень тихо посоветовал Юсупджанов, — если не понимает,
Магомедов согласно кивнул и быстро вышел из палатки. Салим остался сидеть рядом с начальником полиции. Его не удивил цинизм Юсупджанова. Здесь шла настоящая война, а на войне другие правила и другие понятия справедливости. Он поднялся и пересел к Максуду.
— Что у вас происходит? — поинтересовался Максуд. — Он признался?
— Да, — кивнул Салим, — в первый раз, когда он получил десять тысяч долларов, они хотели похитить моего отца. Но не смогли этого сделать и поэтому его застрелили. Наш участковый взял деньги и уехал в Буйнакск, чтобы иметь алиби. А позавчера они несколько раз перезванивались, пока он не сообщил, где я нахожусь и как к нам проехать. И потом ушел из палатки. Чтобы дать возможность позвать меня и убить. Хотя он клянется, что они собирались со мной только поговорить. Интересно, о чем мы могли с ними разговаривать.
— Что собираешься делать?
— Я разговаривал с заместителем руководителя областного ФСБ. Они уже знают про нашего участкового и собираются сюда выезжать. Его вечером арестуют. Но наш начальник полиции и его заместитель категорически против этого ареста. Советуют найти его и помочь ему либо сбежать, либо застрелиться. Чтобы не подводить своих руководителей, которые серьезно пострадают из-за его предательства.
— И где он сейчас?
— Сидит в моей комнате под охраной Мурада. Подождем, пока уедет вице-спикер, и потом я поведу туда нашего начальника полиции. Пусть разбирается с ним.
— Ты с ума сошел? — даже не удивился, а испугался Максуд. — Он ведь тоже не ангел. Ваш начальник полиции его просто пристрелит, чтобы не выносить сор из избы. Или ты этого не понимаешь?
— Если он этого не сделает, то это сделаю я, — спокойно произнес Салим.
Максуд даже отшатнулся.
— Они убили моего брата, — задумчиво произнес он, — но они не могут превратить меня в зверя, подобного им. Я все еще человек, хотя мне очень больно…
— Это только «пока», — возразил Салим.
Вице-спикер наконец поднялся, и все поднялись вместе с ним. Даже отец поднялся и пошел к выходу, чтобы проводить почетного гостя. Юсупджанов тоже поднялся и вышел из палатки. Через несколько минут вице-спикер уехал. Впереди шла машина полиции. Юсупджанов вернулся в палатку, подошел к Салиму.
— Мне звонил Мустафа Магомедов. Этого придурка нет в участковом пункте. Ты знаешь, где он сейчас находится?
— У нас дома, — ответил Салим.
— Идем, — коротко приказал начальник полиции.
Они вдвоем вышли
— Что у вас за возня в этими полицейскими? — недовольно спросил отец.
— Ничего, — ответил Максуд, — все в порядке. У них какие-то свои проблемы.
Он прошел на свое место, снова уселся за стол, чувствуя нарастающее беспокойство. Увидел вошедшего в палатку Сабира, который подошел и сел рядом с ним.
— Как они там? — спросил Максуд.
— Плохо, — признался Сабир, — они плачут, переживают. Я приготовил лекарства. Иначе не успокоятся.
Максуд сжал зубы. Может, Салим прав и на этой войне есть собственные правила справедливости и нравственности. На войне вообще нет универсальной справедливости. И тем более нет нравственности, когда ожесточение и ненависть достигают своего предела…
Он просидел так минут десять, когда вспомнил о том, что ему нужно позвонить в Москву. Он набрал знакомый номер мобильного телефона директора института.
— Илья Денисович, здравствуйте, — сказал он, — извините, что беспокою вас. Но у меня в семье произошла еще одна трагедия. Два дня назад умер мой младший брат.
— Послушайте меня, Максуд Касумович, — явно разозлился Реутов, — у нас очень важные проблемы. Необходимо ваше присутствие. А у вас на родине все время происходят какие-то невероятные события. Сначала ваш дядя, теперь ваш брат. Я, конечно, вам верю, но все это уже напоминает какой-то неудачный фарс, простите за такие слова.
— Но я задержусь только на два дня. Не больше.
— Очень надеюсь, — сказал Реутов и положил трубку.
Максуд задумчиво посмотрел на телефон и набрал номер Майи. Она сразу ответила.
— Я так долго ждала твоего звонка, — призналась она, — не хотела тебя беспокоить, понимала твое состояние.
— Нет, — возразил он, — ты даже не представляешь, как мне плохо.
— Что случилось? — испугалась она.
— Убили моего младшего брата, — сообщил Максуд.
— Какое несчастье! — вздохнула Майя. — Может, мне приехать к тебе? Я могу все бросить и прилететь.
— Не нужно. Это только усложнит мои проблемы, — сказал Максуд. — Ничего. Постараюсь вернуться через несколько дней. Ты за меня не беспокойся.
— Как это случилось? Тебе ничего не грозит? — спросила она.
— Нет. У меня все в порядке, и я скоро прилечу.
— Звони мне, — попросила она, — каждый день звони.
— Обязательно, — пообещал он, — а сейчас не могу разговаривать. Извини.
Максуд увидел, как в палатку вернулся Салим, который подошел к нему и сел рядом.
— Что случилось? — тревожно спросил Максуд. — Что там произошло?
— Он застрелился, — сообщил Салим, усаживаясь рядом, — все нормально.
Максуд прикусил губу. Этот участковый только несколько минут назад пил чай вместе с ними в этой палатке. И сейчас его нет. Может, здесь другая цена жизни и крови, в который раз подумал он.