Заступник. Твари третьего круга
Шрифт:
— Здорово, Эрран! Да у тебя глаза, как у кролика! Сколько ты просидел за мониторами? Несколько суток?
— Брось… — ученый несколько раз моргнул и с силой потер лицо руками. — Я… А сколько времени? Ох! Кажется, я действительно засиделся.
Грай рассмеялся — рядом с Эрраном у него всегда поднималось настроение и хотелось поддразнить рассеянного ученого.
— Давай, приятель, сдай меня кому-нибудь из младших сотрудников и вали спать!
— Нет-нет! Ты не представляешь, что я нашел! Кажется, на этот раз у нас есть реальный шанс добиться успеха!
— О-о-о, Вечный Отец! — в притворном
Эрран с тревогой посмотрел на Грая, потом неуверенно улыбнулся:
— Шутишь? Все будет как обычно. Но через некоторое время после того, как ты уснешь, я попытаюсь тебя разбудить, введя небольшую дозу экспериментального препарата.
— Так, хватит болтать. Зови своих «мальчиков для битья» и займемся делом, пока я не струсил!
— Вот уж никогда не поверю, что ты можешь чего-то бояться!
— Еще как могу, — с внезапной серьезностью подтвердил Грай. — Особенно шприцов и иголок.
— Кто бы мог подумать! — Эрран немного помолчал. — Знаешь, ты не обязан.
— Эр! Я же сам прихожу сюда, так? Мне зверски не хочется опять лезть в Темный, но… — он развел руками — Я, как всегда, на мели.
— Тогда подпиши согласие.
Вдох-выдох, вдох-выдох… Тяжелый, слежавшийся воздух угловатыми комками проваливается в легкие. Ничего. К этому невозможно привыкнуть, но можно притерпеться.
Тишина. Не живая, состоящая из дыхания тысяч людей, потрескивания остывающих моторов, свиста ветра в проводах, шелеста листвы… Нет. Мертвая тишина мертвого города. Она залепляет рот и нос, холодными ладонями давит на плечи.
Ощущение чужого присутствия — на самом краю поля зрения. Быстрое мелькание теней. Как ни старайся, их нельзя увидеть, нельзя поймать. Миг — и силуэты снова мельтешат сбоку и сзади, ускользая от взгляда.
Грай, привычно преодолевая навалившуюся усталость — в Темном Городе всегда чувствуешь себя, как тысячелетний старик, — доковылял до ближайшей скамейки. Тяжело опустился на унылые коричневые доски. Показалось, что дерево прогнило и сейчас рассыплется под тяжестью его тела. Ничего, это тоже нормально. Тут все так — неприятно, мерзко, отвратительно. Асфальт не упруго подталкивает ноги, а тряско проседает под ступней. Трава рассыпается в прах от прикосновения. На лице и руках как будто липкая пленка — сколько ни три, она не исчезнет. Гадость.
Надо перетерпеть. Переждать. В этот раз недолго — Эрран сказал, пары часов хватит. Грай бездумно провел рукой по стволу старого клена — брр! Словно труп погладил. Ссутулился, свесил руки между колен, опустил голову. Ждать. Терпеть. Дышать.
Неясное чувство тревоги заставило его поднять голову. Что-то было не так. Он, проводивший здесь чуть ли не половину жизни, научился узнавать первые признаки опасности — иначе давно бы превратился в мумию с навеки застывшим на лице страданием.
Неправильно! Не в этот раз! Он должен был просто высидеть положенные часы и благополучно вернуться. Откуда же ощущение беды? Грай скользнул настороженным взглядом вдоль улицы и чуть не подавился очередным глотком воздуха. Город менялся.
С беззвучным вздохом клен за его спиной деформировался, потек, как смываемый водой рисунок на асфальте. Тротуар под ногами покрылся туманной зыбью. Контуры домов дрожали и морщились, как от боли.
Грай закричал — и не услышал себя. Побежал — и остался на месте. Умер — и продолжал стоять, наблюдая окончательную гибель и без того мертвого мира…
— Грай! Грай, очнись! Ты слышишь меня?! Грай?!
Он застонал, выгибаясь на жесткой койке. Попытался открыть глаза: веки не желали подниматься — неподъемные, свинцовые пластины, а не кусочки кожи.
— Грай!
Лицо Эррана расплывалось перед глазами. Язык распух и нипочем не желал шевелиться.
— М-м-м… Ч-что?
— Слава Первоматери! Я так испугался за тебя! Лежи, лежи. Не двигайся! Тебе нужен покой.
— Ч-что… ты… натворил?.. Эр… ран.
— Тише-тише… Я ничего не понимаю, что ты там бормочешь. Отдыхай! Потом, все потом.
Свет погас. Тишина — живая, настоящая — ласково подхватила Грая и принялась раскачивать в своих добрых ладонях. Спать. Спа-а-ать…
Первый, кого он увидел, очнувшись, был Эрран, неловко развалившийся в кресле напротив. Ученый спал, смешно открыв рот и тоненько похрапывая. Грай шевельнул рукой — на пробу. Получилось. Попытался встать. В тело вонзились тысячи иголок. Он не сдержался и застонал. Эрран вскинулся, чуть не вывалился из кресла и одним прыжком оказался возле койки:
— Грай!
— Ох… Проклятье, Эр! Что ты устроил на этот раз?
— Я рассчитывал, что мне удастся вытащить тебя из Темного с помощью препарата. Но ты стал… уходить. Не в Город, а… Грай?! Ты в порядке?
— Э-э-э… Нет. Честно говоря, нет, Эр. Такое чувство, будто меня уронили с вершины Ари-Марта. Несколько раз.
— Я едва не убил тебя.
— Так это у тебя впервые? — насмешливо спросил Грай.
— Прости.
— Да ладно, брось! Обошлось. Хотя, конечно, «прости» в карман не положишь, верно?
— Грай! Все будет оплачено по двойному тарифу! И, я прошу тебя, — отдохни несколько дней. Просто отдохни, не…
— Не ударяйся в загул?
— Ну… В общем, да. Тебе нужно восстановиться. Ты потерял много сил. Такое ощущение, что препарат каким-то образом пробил энергетическое поле Темного Города, окружающее тебя, и оно стало высасывать энергию прямо из твоего тела. Может, чтобы залатать дыру?
— Пробили энергетическое поле? Что это значит, Эр?! Какое еще поле у Темного Города?
— Подожди. Сначала расскажи, что случилось там, у тебя?
— Ох… Сначала все было, как обычно, — вся эта гадость. А потом… Мне сложно вспоминать. Все как-то… расплывается. Кажется, Город начал разрушаться. Нет, сперва я почувствовал опасность — ну, знаешь, как бывает перед появлением жутиков — а потом… Нет, не помню. Только ощущение… Такое странное ощущение…
— Какое?
— Как будто я… перестаю быть. И Город — вместе со мной.
Эрран медленно отошел и опустился в кресло. Покачал головой: