Застывший огонь
Шрифт:
— Подожди… — Горовиц нашел нужные провода, и двигатель автомобиля снова заработал.
— Моя машина!.. — донесся трагический крик фермера. Когда началась стрельба, он благоразумно укрылся среди других автомобилей и теперь отчаянно вопил, не покидая безопасного места.
Украденная колымага снова помчалась вперед, и уже десятки пуль били в ее проржавевшие бока, вырывая из сидений куски искусственной шерсти. Среди стрелявших была и «горничная», любезно приглашавшая ван Ланда.
Джеф отчаянно ругался, пригибаясь к самой панели, а Горовиц напряженно ждал, когда взорвется бензобак.
Машина еще раз протаранила джип, на этот раз отбросив его на пару метров. Однако это была слишком дорогая победа, поскольку у колымаги сорвался с креплений мотор и заклинило обе передние двери. Ситуация была критической.
Водитель синего «берти» выбрался из своей машины, чтобы добить обоих беглецов, однако Горовиц прострелил его дважды, прежде чем мордастый успел к ним приблизиться. Оба агента выскочили из истекавшего маслом авто и попытались прошмыгнуть мимо джипа, однако второй его владелец занял удобную позицию, и бежать этим путем означало нарваться на верную пулю.
От крыльца отеля, совершая короткие перебежки, начали приближаться агенты «Би-Экс». Их было не меньше десяти человек, и некоторые из них были вооружены автоматическим оружием.
«Теперь все», — равнодушно подумал Мэнсон, старательно ловя на мушку женщину в форме горничной. Лейтенант нажал на курок, и та упала, выронив автомат, но одновременно с этим прилетевшая пуля пробила Мэнсону плечо.
Неожиданно послышался рев форсированного двигателя, а затем сильный удар в витую металлическую изгородь. Выбитое звено ограды вылетело на середину двора, и во двор отеля вкатился мебельный фургон фирмы «Бонико сервис».
Боковая дверь фургона отъехала в сторону, и оттуда ударил длинный факел крупнокалиберного пулемета «Барьер-Т5». Мэнсон узнал его по всхлипу, раздававшемуся в промежутках между длинными очередями. Пулеметчик был опытный, и пули ложились очень кучно, шинкуя стоявшие на стоянке автомобили и разбивая дешевые гипсовые барельефы. Двор сразу наполнился известковой пылью и трупами агентов «Би-Экс».
— Вы чего, вашу мать, ждете? — послышался крик из нутра мебельного фургона. — Быстро в машину!..
И «барьер» снова залился злобным лаем, поливая выскакивавших из-за угла новых стрелков. Забыв про ссадины и ранения, Мэнсон и Горовиц вскочили на ноги и, сопровождаемые неприцельным огнем, побежали к фургону.
Стараясь не задеть пулеметчика, они запрыгнули внутрь будки, и машина начала сдавать назад.
— Нани, давай быстрее!.. — крикнул пулеметчик, и лейтенант понял, что голос принадлежит женщине.
Пробуксовав задними колесами, фургон выскочил из западни и развернулся почти на месте. Затем рев мощного двигателя заглушил все звуки, и грузовик понесся по невидимой дороге, притормаживая на поворотах и снова набирая скорость на прямолинейных участках.
— «Кросс-560», — определил Горовиц, заматывая куском рубашки кровоточащую руку.
— Чего? — не понял Мэнсон.
— Я говорю, двигатель «Кросс-560», для спортивных грузовиков.
— А-а… — протянул лейтенант Мэнсон, разглядывая профиль их спасителя.
— Зита, засада!!! — раздался вопль водителя, и фургон пошел юзом. Зита тотчас распахнула дверь, и ее пулемет ударил в неизвестное пространство, озаряя факелом пустой салон мебельного фургона.
В ответ тоже стреляли, но пули не могли пробить борта, по всей видимости усиленные броневыми пластинами. Некоторые залетали внутрь, но Зиту они не трогали, предпочитая плющиться о противоположную стенку.
Отстрелянные гильзы дождем сыпались под ноги девушке, но она не замечала их обжигавшего прикосновения, стиснув зубы и сосредоточив свое внимание только на невидимых Мэнсону целях.
— Давай, Нани!.. — крикнула Зита и захлопнула дверь.
Фургон снова взревел, как дикий буйвол, и продолжил свою скачку по пригородам Понтиери.
Так продолжалось еще с полчаса, пока машина наконец не сбавила скорость и не остановилась. Зашипели пневмотормоза, и грузовик слегка качнулся. Двигатель заглох, и Зита откатила в сторону тяжелую дверь.
Она спрыгнула в высокую траву и, снова заглянув в фургон, спросила:
— Вы там живые?
— А чего нам сделается? — отозвался Горовиц и первым полез к выходу.
Следом за ним выбрался Мэнсон.
— Привет, — сказал он девушке, в которой узнал «горничную» из отеля, — А где мои сто кредитов?
— Это чаевые за работу… — усмехнулась та и отерла кулаком запыленное лицо. — Или тебя это не устраивает?
— Меня устраивает. Обслуживание было по высшему классу.
Из кабины выбрался молодой кудрявый парень — Нани, как звала его Зита. Он вынес аптечку и начал обрабатывать рану Горовца.
Тем временем Зита вытащила из-за корсажа туго свернутый лист бумаги и передала его Мэнсону.
— Тут все… — сказала она.
— Понятно, — кивнул лейтенант и, развернув инструкции, погрузился в их изучение.
Перевязав Горовца, Нани подошел к Мэнсону:
— Теперь вас, сэр…
— А, очень кстати, — кивнул лейтенант и подставил простреленное плечо. — Но почему «сэр»?
— Нам сказали, что вы очень важные ребята и к вам нужно проявить максимум внимания и уважения… — сообщил Нани.
— Ну спасибо… — И Мэнсон снова вернулся к описанию предстоящего задания.
— А где это мы? — спросил Горовиц, оглядываясь по сторонам. — Лес какой-то…
— Это самый отдаленный район городского парка. Приют для убийц и любителей первобытного леса, — объяснила Зита.
— А сколько тебе лет? — не удержался Фрэнк.
— А сколько дашь?
— Если честно, то не больше пятнадцати…
— Столько и есть… — улыбнулась Зита.
— Но почему?
— Ты тоже считаешь, что я могла бы учиться в школе?