Засыпайка в рыбацкой деревне

Засыпайка

Придумать что-нибудь? Но что?

Пойти куда-нибудь? Но куда?

Ничего ему не хотелось придумывать, никуда ему не хотелось идти. Даже самому Засыпайке это показалось странным. Уж не заболел ли он?

Отчаянные гудки прервали его размышления. Гудел целый хор автомобилей.

Две довольно широкие улицы пересекались как раз в том месте, где стоял Засыпайка. Движение на этом перекрестке регулировал светофор. Но сейчас здесь творилось что-то невообразимое: светофор, как обычно, мигал то зеленым, то красным глазом, но ни одна машина не трогалась. И со всех сторон подъезжали новые автомобили.

— Эге-гей! — радостно крикнул Засыпайка и подпрыгнул будто мячик. — Вот это пробка!

С четырех сторон на Засыпайку таращились автомобили. Те, что стояли в первых рядах, помалкивали, а задние сигналили как сумасшедшие. Засыпайка заглянул в ближайшую машину — водитель безмятежно спал.

— Ну и растяпа же я! — возмутился Засыпайка и живо натянул свою остроконечную шапку с козырьком. — Средь бела дня усыпил кучу машин!

И тут в самом центре Таллинна средь бела дня случилось еще одно чудо. Как только хохолок Засыпайки скрылся под шапкой, воздух вокруг замерцал, зарябил, и Засыпайка растаял. Там, где только что стояло существо, похожее на подушку, никого не было. Водители один за другим просыпались, смотрели на светофор и катили себе на зеленый свет.

— Целая река машин! — поразился невидимый Засыпайка. — Сколько их тут — сто? тысяча? Их тут тьма… тьма-тьмущая? Или тьма ясная?

Тьма ясная! Так наверняка сказал бы Мати, увидев эту вереницу автомобилей.

Друг Мати! Теперь Засыпайка сообразил, почему ему было так скучно, почему ничего не хотелось делать — прямо хоть плачь! Ведь Мати уехал! Засыпайка старательно выполнял свою работу: каждый вечер он дарил сон и отдых людям. Но сам-то был очень одинок, одинок и несчастен. Ему никак не удавалось поиграть с ребятами, потому что он был невидим. А стоило Засыпайке снять волшебную шапку и стать видимым, как все, смотревшие на него, тут же засыпали. Ну, скажите, как жить, когда не с кем поиграть?

И вот, в одно прекрасное зимнее утро Засыпайка встретил на горке Мати и решил:

— Теперь или никогда! Я должен познакомиться с этим мальчиком!

Тогда-то и обнаружилось, что волшебная шапка Засыпайки была необыкновенной волшебной шапкой. Это была шапка-невидимка с фокусом. Стоило повернуть козырек на затылок — и шапка теряла волшебную силу, Засыпайка становился видимым, и никто при этом не засыпал!

Так ему удалось познакомиться с Мати, и они стали закадычными друзьями. Их было трое: Засыпайка, Мати и щенок Тупс.

А теперь Мати уехал на дачу, и Засыпайка опять остался одни.

— Бедный я, несчастный Засыпайка! — сокрушался человечек цвета морской волны, его большие грустные глаза стали еще больше и еще печальней. — Нашел друга и вот — потерял. Теперь я совсем позаброшенный.

По его щекам прямо в карманы скатились две крупные слезы. Слезы текли все сильней, и диковинные Засыпайкины карманы с вышивкой разбухли. Он решил достать платок и сунул руку в карман. Но кроме воды там ничего не оказалось. И второй карман был полон слез. Засыпайка почувствовал, как сырость просачивается сквозь одежду: словно кто-то прикладывает к животу холодный компресс.

— Нет, так не пойдет! — возмутился он. — Не ныть надо, а действовать! Если уж нашел друга, а потом он потерялся, значит, надо его отыскать. — Кто ищет, тот всегда найдет!

Рассуждая так, невидимый Засыпайка попытался проскользнуть сквозь толпу.

Перво-наперво нужно спокойно все обдумать. А для думанья нужны две вещи: скамейка на тихом бульваре, чтобы не путаться у людей под ногами, и мороженое — от него в голове становится ясно и прохладно.

Дзинь! — звякнула серебристая монетка на тарелочке продавщицы мороженого. Словно с неба свалилась — поблизости не было ни одного покупателя. Может, птичка какая-нибудь подкинула в подарок?

Продавщица задрала голову — птиц не было. Только таинственно шелестели старые кряжистые липы. Странная история! А тут еще и мороженое сорвалось с прилавка и поплыло над бульваром!

Целый день продавщица думала и думала об этой истории, надивиться не могла.

А Засыпайка расположился поразмыслить. Усевшись на скамейке и болтая короткими ножками, он лизал мороженое.

Где сейчас может быть Мати?

В последний день, в день прощания, они смотрели телевизор у Мати дома. Его бабушка, актриса кукольного театра, которую все звали Буратино, выступала со своей куклой, тоже Буратино. Это Засыпайка помнил прекрасно. И еще — вместе с ними детскую передачу смотрела соседская девочка Майли. И она сказала, что на лето поедет туда же, куда и Мати.

Но куда???

В прощальной кутерьме название места вылетело у Засыпайки из головы.

Что делать???

— Не беда! — успокаивал себя Засыпайка. — Кто ищет, тот всегда найдет!

— И — цап! — поймал отличную мысль.

Засыпайка соединил концы указательных пальцев и прошептал:

И вот Засыпайка уже стоит в знакомой, милой его сердцу комнате совсем рядом с мамой Мати. Она, разумеется, и подумать не могла, что рядом с ней кто-то есть — ведь Засыпайка был невидим.

Мама держала в руке какое-то письмо, читала его и смеялась от всей душа.

— Оп-па! — Засыпайка вспрыгнул на стол и заглянул через мамино плечо. На листе бумаги большими печатными буквами было выведено:

Кясму! Ну конечно! Вот как называлось это место!

Стенные часы пробили двенадцать.

Съезжу-ка я в Кясму, — решил Засыпайка, — взгляну, как поживает Мати, и потихоньку — обратно.