Засыпайка в рыбацкой деревне
Шрифт:
— Какая же это детская! — разочарованно протянул Засыпайка. — Ни одной игрушки.
— А вот и детская, — возразил Мати. — В этом доме дети всегда жили именно здесь — и мой прапрадедушка, когда был маленький, и мой папа, и его брат Томас. Теперь они выросли и приезжают домой только погостить. Мой папа, ты же его знаешь, учится в университете на детского врача, и мама тоже. А дядя Томас сейчас далеко, в Южном море, ловит сардин.
— Классные кушетки, — одобрил Засыпайка, перелезая со второй кушетки на третью. —
— Здесь спят большие дети этого дома, когда приезжают в гости.
— Ты хотел мне что-то показать, — напомнил Засыпайка.
— А ты найди! — сказал Мати.
— Какую-нибудь игрушку?
— Нет, игрушки на веранде. Там мой уголок. А здесь, в комнате, есть что-то такое, чего ты отродясь не видел.
— Такого вообще нет, — отрезал Засыпайка.
— Смотри! — Мати показал на книжный шкаф.
За стеклом на полке стоял маленький трехмачтовый парусник.
— Думаешь, я не видел таких парусников? — Засыпайка чуть не обиделся. — Да и их столько перевидал — не сосчитать, и в море, и по телеку…
— Но этот парусник ты точно не видел! — с гордостью произнес Мати. — Это «Морская птица». На ней плавал мой прапрадедушка.
— Так на этом паруснике твой пра-пра-пра-и-так-далее и утонул в Южном море?
— Ну да. Это модель «Морской птицы».
Засыпайка вскарабкался на стул, прижался носом к стеклу книжного шкафа, и глаза у него стали круглыми, точь-в-точь как кофейные блюдца.
— О-о! — простонал Засыпайка. — О-о! Нет! Этого не может быть!
— Почему не может? Может! — обрадовался Мати. Его сюрприз произвел-таки впечатление.
— Ничего не понимаю, как он оказался в бутылке? Это же невозможно! — воскликнул Засыпайка.
Зрелище и впрямь было загадочным: словно Белоснежка в стеклянном гробу, в большой четырехгранной бутылке покоился трехмачтовый красавец. Желтое стекло бутылки бросало теплый отсвет на белый корпус и паруса корабля. Казалось, «Морская птица» плавно скользит по морской глади в лучах южного солнца.
— Нет! Не понимаю! — волновался Засыпайка. — Как парусник с такими мачтами пролез в узкое бутылочное горлышко?
— Это хитрая штука! — с загадочным видом произнес Мати. — Мой прапрадедушка это умел. Он делал всякие поделки кораблей и самые хитрые помещал в бутылку.
— Он был волшебником?
— Да нет же! — засмеялся Мати. — Он был моряком. В этом доме все были моряками и рыбаками.
Тупс, который тем временем задремал на своей лежанке, вдруг навострил уши, залаял и вильнул хвостом. Мати выглянул в окно.
— Бабушка идет! — предупредил он.
Когда бабушка вошла в кухню, Засыпайки и след простыл.
— У меня для тебя новость, — объявила бабушка и принялась выгружать покупки на стол. — В магазине сказали, что к лесничему приехала погостить племянница, Майли. Вы же с ней в городе соседствуете.
Когда Засыпайка снова появился, Мати сразу заметил, что друг расстроен.
— Слышал — Майли тоже здесь!
— Вот и хорошо, — грустно сказал Засыпайка. — Значит, больше ты не будешь скучать.
— А ты? Ты и не рад?
— Я пошел, — тихо проговорил Засыпайка.
— Засыпайка, останься! Ну прошу тебя, останься! — уговаривал его Мати, и на глаза ему навернулись слезы.
— Не могу. Ну просто никак не могу, — сказал Засыпайка. — У меня сердце разрывается, но оставаться мне нельзя.
— Можно! Я разрешаю. А хочешь — поговорю с дедушкой, поговорю с бабушкой. Они тоже разрешат, вот увидишь!
— Мне нужно идти.
— Но зачем? Зачем тебе уходить?
— Меня ждет моя работа.
— Какая работа? — не сразу понял Мати. — Надо уложить таллиннских детей спать. Не могут же они не спать всю ночь.
А ведь верно! Мати совсем забыл, какая у его друга работа. Значит, опять расставаться? И тут у него родилась хитрая идея.
— Засыпайка, а кто же укладывает детей здесь?
А ведь правда! Об этом Засыпайка и не подумал. В самом деле, кто помогает засыпать кясмуским детям? В растерянности он чесал затылок и даже не заметил, как шапка соскользнула у него с головы, и Мати с Тупсом тут же заснули.
Засыпайка вздрогнул от чьего-то покашливания. Перед ним стоял человечек, похожий на подушку, на животе у него красовались два вышитых кармашка. И если бы на нем не было яично-желтой курточки, а на голове зеленой шапки с козырьком, Засыпайка подумал бы, что видит свое отражение в зеркале.
— Ну и шутник же ты! — сказало яично-желтое отражение. — Шутник, да к тому же слишком много о себе думаешь. Неужто ты, братец, и вправду считаешь, что ты единственный Засыпайка на свете? Неужели ты, братец, и в самом деле веришь, что в одиночку успеваешь усыпить детей во всем мире?
— Ты кто такой? — спросил ошеломленный Засыпайка.
— Я — Кясмуский Засыпайка, — произнес яично-желтый человечек с достоинством. — Твой собрат по профессии, коллега.
Ну и дела! — подумал Засыпайка. — Он с интересом разглядывал своего коллегу.
— Послушай, Кясмуский Засыпайка, — сказал он наконец, — у меня к тебе есть предложение.
— Валяй!
— Как бы ты, коллега, отнесся к тому, чтобы на лето поменяться местами — ты потрудился бы в Таллинне, а я — в Кясму? У меня, видишь ли, друг здесь отдыхает…