Затерянное пламя
Шрифт:
То, что произошло дальше, заставило Лёню и Михалыча всерьёз задуматься над словами незнакомки. Странный самолёт начал менять форму, превращаясь в подобие огромного человекообразного робота!
— Ё… т… ть! — с расстановкой произнёс Михалыч. Лёня открыл рот и выронил банку с недопитым пивом.
Примерно то же самое произнёс адмирал Российского императорского флота, сидя в рубке экраноплана, которая вдруг каким-то образом начала возноситься вверх.
Огромная человекообразная фигура взялась обеими руками за мачту маяка, выдирая её из земли как молодое деревце.
Лёня достал мобильник, чтобы снять происходящее и выложить ролик на Youtube, и не заметил, как женщина сделала жест левой рукой. Нажав кнопку камеры, он с досадой воззрился на тёмный экран: «Блин, аккумулятор сдох! А ведь сегодня утром заряжал. Эх… А то бы Кольке показал».
Человекообразный робот тем временем убрал мачту за плечо, фонарём вниз, примерно так, как в мультиках убирают меч самураи, и снова начал превращаться в самолёт. Теперь мачта лежала, прикреплённая тросами, на фюзеляже самолёта. Самолёт поднялся в воздух метра на два над землёй и медленно тронулся с места.
— Ё… т… ть, — задумчиво произнёс Михалыч, провожая взглядом странный летательный аппарат.
— Вы ничего не видели. А если видели, вам всё равно не поверят, — снова послышался голос незнакомки в сером. Теперь она стояла рядом с озадаченными работниками гидрографической базы. Она вложила в руку Михалыча пачку новеньких сторублёвых купюр:
— Вот вам на пиво.
— Спасибо, — ошарашенно ответили Михалыч и Лёня.
Женщина исчезла, словно её здесь и не было. Правда, Лёне на мгновение показалось, что он видит силуэт трёхтрубного крейсера, быстро удаляющийся в сторону Каспийского моря. Где он видел этот силуэт, Лёня вспомнить не мог — но точно не в «Трансформерах».
Михалыч удивлённо озирался вокруг. На пристани не изменилось ровным счётом ничего, если не считать ямы на том месте, где раньше стоял маяк. Он посмотрел на деньги в руках. В отличие от иллюзорной незнакомки, сторублёвки были вполне реальными.
Из каюты катера выбрался заспанный механик Сергей:
— Ребят, закурить не найдётся? — Потянувшись, он подошёл к Михалычу и Лёне: — А чего это вы как пыльным мешком ушибленные? Премию, что ли, за квартал не дают?
— Держи, — Лёня достал из-за уха заначенную было для себя сигарету и отдал Сергею. При этом он продолжал пялиться на место, где раньше стоял маяк.
— Серёга, сгоняй за пивом, а? — Михалыч протянул механику несколько сторублёвок.
— Так что случилось? — недоумевал Сергей, взяв деньги. Лёня ткнул Сергея в плечо и показал на место, где раньше стоял маяк:
— Ты ничего не замечаешь?
— А, увезли на слом, — зевнул Сергей. — Это мачта с плавмаяка, как его там, «Астраханский», что ли. Ладно, ребята, щас будет вам пиво. Я полсотни на бензин возьму, лады?
Всё произошло так быстро, стремительно и весело, что Лунь не мог поверить в окончание самой сложной части авантюры. Это напомнило ему сюжеты приключенческих книг, которые иногда читал и пересказывал на его борту прежний экипаж. Экраноплан ощущал странное приятное тепло, исходящее от маячной мачты, прочно закреплённой на корпусе; оно отдавалось контрастом к той холодящей энергии, которой наделила его Паллада.
«Я могу превращаться в огромного робота! — восхищённо думал экраноплан. — Я могу летать, двигаться, ходить по земле!» Он не верил своему счастью и хотел поделиться им с адмиралом, который сидел в кабине, надев наушники с гарнитурой и внимательно изучая карты.
— Как же здорово, Ваше высокопревосходительство! — проговорил Лунь.
Зиновий Петрович вздрогнул, услышав его голос в наушниках.
— Что ещё здорово? — недовольно проворчал он, оторвавшись от карты.
— Я снова живой! Я лечу! — восторженно ответил Лунь. — Знаете, как было грустно стоять на берегу все эти годы…
— Помолчи, — прервал его Рожественский. — И держи курс на залив Кара-Богаз-гол. Знаешь, где это, или подсказать?
— Конечно, знаю, Ваше высокопревосходительство! — поспешно заверил Лунь, слегка огорчённый тем, что новый командир не хочет с ним разговаривать. — На испытаниях один раз пролетал мимо. Нехорошее место, там не стоит приземляться…
— Не твоё дело рассуждать! — прикрикнул адмирал. — Умный какой нашёлся… Дай-ка полный ход!
Зиновий Петрович поглядел в боковое стекло кабины; Паллада отставала, её скорость была заметно меньше скорости летучего корабля.
— Послушай, Лунь, — вдруг произнёс Рожественский изменившимся тоном. — Ты знаешь, что тебя ждёт в будущем?
Лунь растерянно молчал; по правде говоря, он был так рад своему пробуждению, что даже не мог предположить, что это чудесное ощущение скорости и жизни когда-нибудь прекратится.
— Не знаю, — честно ответил он.
— Ты будешь стоять на берегу, а потом тебя распилят на металл, — жёстко оборвал его мечты адмирал. — На Земле тебя ждёт именно это. Но мы не с Земли.
После этих слов Лунь наконец понял, что его так пугало в странном старике: практически невесомые касания холодных рук, его странная аура… Адмирал не был человеком! Это призрак! Вот почему охранник его не увидел!
— Но всё может измениться, — продолжил адмирал, — если вступишь в мою эскадру на другой планете. Я планирую возглавить самый могучий флот, какой только знала галактика Антареса!
Лунь молчал; предложение адмирала озадачило его. С одной стороны, Лунь только и мог мечтать стать действующей боевой единицей, но перспектива навсегда покинуть Землю пугала его. Кто знает, что задумал этот адмирал? Сейчас они заметно оторвались от Паллады, и Луня смущало то, что Рожественский ничуть не беспокоится о её судьбе.
— Разрешите мне подумать, Ваше высокопревосходительство! — пробормотал Лунь.
Рожественский усмехнулся. Экраноплан, несмотря на странный для корабля внешний вид, ему нравился — огромная скорость, какая и не снилась известным адмиралу крейсерам, мощное современное вооружение… А ещё — он наивен и послушен, в отличие от строптивой Паллады, которая вынуждает его — адмирала императорского флота — обращаться к ней, простому крейсеру, как к равной! Если только Лунь согласится, можно будет пройти сквозь портал в Кара-богаз-голе, не дожидаясь Паллады, и отправиться с маяком прямо в глубинные миры!