Затерянные во льдах. Роковая экспедиция
Шрифт:
Кертис кивнул. Но на лице Джилл появилось упрямое выражение.
— Куда вы идете?
— Мы с Санде поднимемся в горы.
— Я иду с вами, — заявила она.
— Нет.
Она попыталась спорить со мной, но я ее остановил.
— Вы будете нас тормозить. Идти придется очень быстро. Мы должны настичь Ловааса прежде, чем он доберется до Фарнелла. Бога ради, Джилл! — не выдержал я, когда она снова принялась спорить. — Сделайте то, о чем я вас прошу. Проследите за Дахлером. Я знаю, что задумал Ловаас. Но я не могу понять игру Дахлера. Вполне может оказаться, что он опаснее капитана.
Я спустился к себе в каюту, по пути окликая Дика.
— Дик, — обратился я к нему, — ты остаешься на яхте. Отвези Джилл и Кертиса во Флам, а потом возвращайся сюда. Брось якорь чуть поодаль и установите вахты. Уилсон и Картер остаются с тобой. Что бы тебе ни сообщили, отсюда ни с места.
Я наклонился к нижнему ящику стола и извлек оттуда два револьвера. Брови Дика поползли вверх.
— Хорошо, — ответил он. — Я буду ждать поодаль всякий раз, когда тут будет достаточно мелко, чтобы бросить якорь. Если тебе понадобится подняться на борт ночью, просигналь своим фонарем Д-Ж-О-Р-Д-Ж.
— Хорошо, — кивнул я и открыл бумажник. — Вот тебе пятьдесят тысяч крон. — Я протянул деньги Дику. — Дашь двадцать тысяч Кертису и десять Джилл. Остальные деньги пусть останутся у тебя. Если тебе понадобится Улвик, его номер — Берген 155 102.
Я шарил по ящикам, собирая все, что мне могло понадобиться, — носки, свитера, перчатки, дождевики.
— Собери для меня немного сигарет, спички, шоколад и полбутылки виски, — попросил я Дика. — И пару свечей. Они в камбузе. Маленький фонарь тоже там.
Через пять минут я был готов, запихнув все в вещевой мешок. Я бросил мешок на пристань, и Дик скомандовал:
— Отправляемся.
Уилсон бросился к линям. Джилл подошла ко мне.
— Удачи! — произнесла она. Ее серые глаза затуманились, как будто она испытывала сильную боль. — Молю Бога, чтобы вы успели, — прошептала она. Внезапно она наклонилась вперед и поцеловала меня в губы. — Спасибо, — тихо произнесла она и поспешно отвернулась.
— Отдать кормовой, — окликнул Дик Уилсона.
Взревел, ожив, двигатель. Я обернулся к Кертису.
— Я рассчитываю, что вы сумеете настичь Дахлера, — произнес я. — Если он отправится в Берген, оставьте его в покое. Сами поезжайте в Финсе. Вы нужны мне там, между нами и Йоргенсеном.
— Хорошо, — кивнул он.
— Я свяжусь с вами в отеле Финсе, как только смогу.
Он кивнул, и я спрыгнул на пристань. Яхта уже медленно сдавала назад. Я стоял под моросящим дождем, наблюдая за «Дивайнером», который грациозно развернулся на глади фьорда. Винты взбили воду за кормой, и яхта заскользила прочь. Ее стройные мачты были обнажены, но медные детали горделиво блестели даже в этот унылый день. Я провожал ее взглядом, пока она не превратилась в призрачную тень в сгустившейся стене тумана.
На пристань, яростно сигналя, влетел открытый автомобильчик. Не успел он остановиться, как с пассажирского сиденья рядом с водителем соскочил Санде. Заднее сиденье было завалено рюкзаками и лыжами.
— Садитесь сзади, — скомандовал он, хватая мой вещмешок. Открыв дверцу, он швырнул мешок поверх рюкзаков. — Заодно упакуете рюкзак. — Я повиновался, и машина рванула с места еще прежде, чем он успел толком усесться на сиденье. — До Вассбигдена мы можем доехать на машине, — сообщил мне он.
Мы вылетели на площадь и, повернув налево, помчались вдоль реки.
Такой сумасшедшей езды мне еще видеть не приходилось. Водитель был одним из друзей Санде по Сопротивлению и, судя по всему, что-то знал о спешности нашего путешествия. Во всяком случае, он вел автомобиль так, как будто за нами гнался сам дьявол. Дорога представляла собой неровную каменистую тропу. Автомобиль трясло и подбрасывало, но он продолжал мчаться, не снижая скорости. Прямо перед нами высились горы — серо-белый мир снега, полускрытый туманной дымкой. Вскоре они обступили нас со всех сторон, и тропа запетляла между утесами, которые выглядели так, как будто были готовы в любую секунду обрушить на нас град валунов, настолько лед бесчисленных зим раскрошил и изрезал трещинами окружающие скалы.
Санде обернулся ко мне. Я в это время силился уложить свои вещи в рюкзак и при этом не вылететь из машины.
— У Ловааса преимущество ровно в один час, — сообщил он мне. — Харальд, — кивнул он на водителя, — только что отвез его в Вассбигден.
«Один час! Если мы поспешим, то вполне сможем его перехватить!» — обрадовался я, вспоминая огромный живот Ловааса. Но потом я вспомнил, как он проворен и быстр. Один час — это было не так уж и мало. Но у нас было одно преимущество. Мы знали, что он впереди. Он не знал, что мы идем за ним.
— Кто с ним? — спросил я.
— Его помощник и еще кто-то, — последовал ответ.
Утесы сменились более пологими склонами, поросшими зелеными соснами. Перед нами раскинулась долина, на которой блестела серебристая гладь озера.
— Вассбигден! — крикнул Санде.
В дальнем конце долины, отчетливо отражаясь в светло-зеленой воде, сгрудились дома.
Мы обогнули озеро и спустя еще одну милю остановились, подъехав к деревушке Вассбигден. Выпрыгнув из машины, мы вскинули рюкзаки на плечи. Они оказались невероятно тяжелыми. Кроме одежды нам предстояло нести на себе еду — преимущественно сыр и шоколад. Сверху были привязаны лыжи. Харальд и его автомобильчик скрылись за поворотом тропы, а мы зашагали по направлению к горам. Воздух был сырым и холодным. Рюкзак оттягивал мои непривычные к такому грузу плечи. Лыжные ботинки, предоставленные мне водолазом, оказались слишком велики. Я потел и проклинал Фарнелла.
Несмотря на свою внешнюю хрупкость, именно Санде, который был вполовину меньше меня, сразу задал скорость нашего движения. Когда я поинтересовался, планирует ли он догнать Ловааса уже сегодня, он ответил:
— К ночи мы должны дойти до туристической базы Остербо. Разумеется, если вы не предпочитаете спать в одном из заброшенных фермерских домиков.
— Сейчас полнолуние, — пропыхтел в ответ я. — Мы можем продолжать идти при лунном свете.
— Может и так, — отозвался он. — Но вы еще не знаете, как будете себя чувствовать. До Остербо довольно далеко. Более двух норвежских миль. А в каждой норвежской миле семь английских.