Заточенная в Золотой Клетке
Шрифт:
– Что ты делаешь? – сквозь слезы спросил он, видя, как Белла приближается к нему через травяную ограду, и, протягивая руки, что бы поймать её.
– Иду к тебе! – воскликнула Белла и, схватившись за его руки, наконец, оказалась на земле, напротив Эдварда. Она секунду смотрела на него, заглядывала в изумрудные глаза, в которых искрились водопады страданий, а потом крепко обхватила его шею руками, прижимаясь к нему, и надеясь, что это близость сможет помочь ему лучше, чем любые слова.
Руки Эдварда тоже прижимали к себе Беллу, не желая отпускать.
– Все хорошо, я здесь! – прошептала она, становясь на цыпочки что бы дотянуться до его уха. – Я с тобой!
– Со мной… - прохрипел Эдвард, подавляя очередной приступ рыданий, и запуская руки в волосы Беллы, наслаждаясь их запахом. Её запахом.
– Где Таня? – спросила она, не переставая поглаживать руки и спину Эдварда.
– Таня в аэропорту… - прохрипел, с новыми рыданиями, Эдвард.
– Хорошо, хорошо, не важно! – чувствуя, что не нужно сейчас поднимать эту тему, она отстранилась от Эдварда, протянув руки к его лицу, и вытирая его слезы. Теперь её сердце сжималось от боли за него, от бессилия собственных действий. Если ранее были ситуации, когда она могла ему помочь, или будут в будущем, то сейчас она не могла ничего сделать. Вернуть ему Изабеллу она не в силах. Если бы могла, наверное, даже отдала бы свою жизнь за неё, что бы он был счастлив.
Столько раз она видела его страдания, его метания между прошлым и настоящим, он снова и снова, как она сама, возвращался в памяти в тот решающий момент, терзаясь и гадая, как бы мог все изменить. Но время не вернешь и, следовательно, ничего и не изменишь. Она уже поняла это, а Эдвард - нет. Может быть, он понял на подсознательном уровне, но в практическом он все ещё живет иллюзией. Если бы она была в силах помочь ему, если бы могла переубедить. Но может быть, она недооценивает себя? Или недооценивает собственные страхи?
Она вспомнила разговор с Эдвардом, когда он вернулся от полиции, которая пришла за ней:
«- Ну что они сказали? – спросила она.
– Сказали, что у меня будут проблемы! – таинственно улыбаясь и слегка нахмурившись, произнес Эдвард.
– И что сказал ты? – не выдержала она тогда, решая, что ей придется отправиться с Чарли, с этим ненормальным человеком, который так жестоко поступил с ней.
– Что мне плевать! – хмыкнул Эдвард, и тогда подойдя к Белле через всю комнату, со всей нежностью и заботливостью произнес следующие слова, глядя ей прямо в глаза:
– Запомни, милая, никому и никогда я не отдам тебя! Перестань уже бояться!»
Так стоит ли ей бояться? Стоит ли бояться ему? Она вспомнила как тогда, в кабинете, когда Эдвард до крови сжал ангела, подаренного дочерью, он умолял её не уходить, не бросать его и не умирать. Все в ней встрепенулось от этих воспоминаний, и сейчас придало ей сил.
– Пойдем в дом, хорошо? – Белла попыталась всю свою нежность,
– Хорошо, – выдохнул он и, обвивая её руками за талию, направился к дому. Белла шла рядом, слыша вздохи Эдварда, и пыталась лихорадочно придумать, чем может ему помочь. Вся прислуга уже ушла к себе, и поэтому никто не помешал Белле и Каллену подняться по лестнице в комнату мужчины. Девушка никогда не видела комнаты Каллена, поэтому была крайне удивлена и заинтересована, войдя туда следом за ним.
Эдвард сорвал пиджак так же быстро, как и надевал его сегодня утром в спешке. А потом, лихорадочно соображая, что собирался сделать, взглянул на Беллу.
– Располагайся, – прошептал он, указывая на кресла, поставленные рядом. Она кивнула, подходя к одному из них, и пробегая пальцами по кожаной обивке.
Каллен в это время подошел к комоду, доставая оттуда бутылку коллекционного коньяка и один из бокалов. Он чувствовал, как в нем зреет новая истерика, и хотел подавить её побыстрее и самостоятельно, что бы не напугать Беллу. Он не мог отпустить её сейчас, но и внушать весь ужас своего положения, выплескивать перед ней всю накипевшую боль он тоже не мог, но может и не хотел.
– Ты уверен, что это верное решение? – опасливо глядя на коньяк, спросила Белла. Она уже уловила запах спиртного, и он разбегался в ней волнами, даря ощущения ужаса и возвращая в те страшные дни, когда Чарли приходил весь пропитанный спиртным.
– Уверен! – бросил Эдвард. Быстро открыв крышку бутылки, и налив золотистую жидкость в бокал, залпом осушив его, он насладился этим ощущением, когда не боль разжигает пожар внутри, а именно коньяк. Лучше уж чистый спирт, которые сожжет его, чем то пламя страданий, что жжет уже столько лет.
Белла шумного сглотнула, когда он наполнил бокал во второй раз, и, решая брать ситуацию в свои руки, несмело подошла к Каллену, обнимая его за плечи.
– Эдвард, остановись! – мягко попросила она, зная, что алкоголь полностью выключает голову. Она не хотела уходить, она хотела остаться, но она будет вынуждена уйти, если он не прекратит пить. Ей страшно, она боится спиртного! Она стольких вещей боится по вине Чарли.
– Не волнуйся, сегодня от передозировки умирать не в моих планах, – ухмыльнулся Эдвард, заново осушая коньяк.
Беллу передернуло от слова «передозировка», но она упрямо скрывала свой страх. Обойдя Эдварда, она вгляделась в его изумрудные глаза, в которых ещё теплились огни боли, и только после этого уверенно, хоть и слегка испуганно произнесла:
– Хватит, пожалуйста!
Может быть, Эдвард увидел в шоколадных омутах Беллы тот страх, который появлялся у неё каждый раз, когда она слышала запах алкоголя, а может быть затмение его сознания прошло так же быстро, как и началось, потому что он кивнул девушке, ставя бокал на место, и беря её руки в свои. Она неуверенно посмотрела на него, не зная, что ожидать дальше.