Заточённые души
Шрифт:
Я не поверил. Наверняка они просто пытаются меня успокоить. Но Кич продолжал стоять на своём. Брок кивал, удивляясь моему упрямству. Вскоре в их правоте удостоверились Кира и Сир, когда сходили в злосчастную комнату. Сговорились? Я затянул, насколько это было возможно, разболтавшийся узел душевных сил и отправился в место, где видел смерть…
Я глазам своим не поверил! Поэтому-то я их так долго и тёр: комната была пуста, если не считать пыли, ветоши и паутины…
Но не падать в обморок ведь из-за этого? Нужно идти дальше! В конце концов, мы ведь не маменькины сыночки – от первого встречного наваждения домой бежать.
Пока дошли до секвойи, неприятные галлюцинации случились и с другими.
Кира истерически зарыдала, когда в фигурном узоре на колонне увидела своё отражение с выколотыми глазами. Сир подбежал её успокоить, глянул на узор и вдруг сам впал в истерику: в узоре отразилась Кира с выколотыми глазами, но самое страшное, что рядом с ней стоял Сир. В руке он держал окровавленный кинжал…
Наваждение не прошло стороной и Брока. Ему вдруг почудилось, что статуя причудливого существа вдруг ожила. Долго не думая, могучий люрт снял с пояса тяжёлый цеп и одним ударом раскрошил череп ни в чём неповинного произведения древнего искусства.
Пусть с потерями душевных сил, но мы достигли цели. Исполинское дерево грозно уходило ввысь. Оно было настолько величественным и огромным, что вблизи деревом его представить было трудно. Скорее – бесконечно-высоким замком. Его ствол толщиной с лёгкостью мог бы покрыть участок в пять отцовских домов.
– И что теперь делать будем? – интересовался Сир. Он уже неоднократно заикался о том, что пора бы и домой повернуть.
– Думаю, надо вон в то дупло залезть, – предположил я. – Кич, ты у нас самый ловкий. Справишься?
– Я? – прим подскочил и тут же скорчил наигранно-удивлённую гримасу. – Я ведь не умею по деревьям лазить, – паясничал он, карабкаясь по толстой коре: то держась одной ногой и раскачиваясь как листок на ветру, то прыгая с места на место, цепляясь всеми шестью конечностями за уступы. Достигнув дупла, Кич акробатическим кувырком проник внутрь.
Прошло некоторое время.
– А-а-а! – раздался приглушённый вопль прима.
У меня внутри всё упало и разбилось вдребезги. Ведь это по моей просьбе он полез туда. Если что-то случится – я никогда себе не прощу.
Я попытался вскарабкаться наверх. Остальные последовали моему примеру. Даже неуклюжий в этом деле Брок. Но тут же из дупла высунулось довольное лицо Кича.
– Что, попались?
– Кич, зараза! – в унисон выдохнули мы.
– Да ладно вам, шуток разве не понимаете? – спросил прим и зашёлся хохотом.
Шутки мы, конечно, понимаем, но только он спустится, пару подзатыльников отвесим с громадной радостью.
От подзатыльников Кича спасла его находка, растопившая лёд наших сердец, что палящее солнце выброшенную на берег медузу. Острый как бритва кинжал с украшенной драгоценными камнями рукоятью. Сама рукоять и лезвие (как выяснилось позже) были сделаны из неизвестного и ничем неразрушимого металла.
Этот бесценный кинжал просто себе торчал из бревна в дупле.
Кич заявил: в дупле кто-то жил раньше. Неумело обтёсанные брёвна внутри вполне могли сойти за древнюю мебель. Жаль, но нам никогда не узнать, кем были его хозяева…
Да и надо этим себе голову морочить? Главное – мы заполучили дорогостоящий реликт! Все наши старания окупились с лихвой! Теперь с чистой совестью можно возвращаться домой.
Дорога обратно была легче, без наваждений. Стало теплее, даже пришлось снять с себя овечьи шкуры. Мало того – тучи разошлись, обнажив закатное солнце. Выяснилось, что мы пробыли здесь уже целый день. А казалось – не больше получаса. Время тут не поддаётся никаким законам. Такое ощущение, что оно попросту остановилось в этом месте. И начинать вновь течь оно не собиралось…
Вернувшись в Пашни мы посчитали дни: оказалось, что за полчаса в Руинах прошло ровно три недели. Сердце стягивает ледяным обручем, а по коже начинают бегать мурашки, как думаю об этом.
Появление металлического чудища буквально сбило нас с толку. До ворот оставалось около сотни шагов. Расслабленность чуть не стоила нам жизни. Благо, Кира быстро пришла в себя и завопила что есть мочи. Её крик вернул нас к трезвому рассудку. И очень даже вовремя. Чудище замахнулось передней остроконечной ногой на Кича. Промедли он хоть с долю секунды, вместо раскрошенного гранита могла оказаться его голова. Мы бросились врассыпную к спасению. Четвероногое чудище в замешательстве завертелось на месте. Оно было размером с небольшого слопра и чем-то его напоминало. Но вместо округлой головы с двумя кольцевидными хоботами был угловатый нарост с короткой трубкой. Интуиция мне сразу подсказала: эта трубка не для красоты там находится. Стальной монстр при каждом движении издавал звуки, похожие на работу чудовищной поршневой машины. Из механических суставов и ещё одной трубы, что находилась на спине, свистел пар. Чудо-механизм смерти, подумалось мне, когда торчащая из нароста трубка уставилась в мою сторону. Глухой шлепок, и в нескольких шагах посыпалось каменное крошево. Монстр выбрал свою цель. Ещё один шлепок. Боюсь даже представить, что бы от меня осталось, не успей я повалиться на землю. Раздирая руки по колючей траве, земле и камням, я заполз за лежащую на боку колонну. Сотрясалась земля – механическое чудовище шло ко мне. Если бы высунулся – вмиг отстрелило голову. Ползти некуда! Смерть приближается! Гирен подери, я ведь ещё слишком молод отдавать тебе душу! Страх поймал меня в цепенящие объятья. Ужасные, обитые заклёпками конечности уже в метре от меня. Оно подняло одну из них. Словно что-то щёлкнуло в голове. Развеяв оцепенение: я успеваю откатиться вбок в самый последний момент. Острая металлическая конечность на полметра ушла под землю. С лёгкостью ножа из подтопленного масла, конечность вырвалась из земли, вздымая столб дёрна – и вновь занесена надо мной. Тут уж не увернуться…
Вдруг чудище качнулось и повалилось набок. Не успев поблагодарить судьбу, я вскочил и побежал прочь. Взобрался на крышу дома и принялся опасливо наблюдать с неё за отчаянным сражением. Сир и Кира упёрлись ногами в колонну и тянули на себя рукоять плети. Плеть опоясывала колонну и тянулась к чудищу, где концом обкручивала заднюю механическую конечность. Вот почему оно упало! В это же время Брок что есть мочи лупил тяжёлым цепом по панцирю, трубам, конечностям. Оружейная трубка искривилась. Спинная труба согнулась пополам. Пар из неё больше не хлыстал. Моё внимание привлёк силуэт на соседней крыше. Это Кич! Верхними руками он держал и натягивал рогатку, нижними – подавал металлические шарики. С глухим металлическим, шарики бились о панцирь чудища. Я помню, как такой пулей он однажды прострелил зайца навылет. Но одно дело заяц, другое – механический монстр…
Чудище подтянуло ногу, с лёгкостью порвав плеть. Откинуло Брока. Люрт описал в воздухе дугу и стукнулся о стену. Если он ещё жив, то ему очень больно… Выпрямившись на своих четырёх, механизм направился в сторону Кича. Пар из механических суставов хлестал больше прежнего. Из-за погнутого дула, чудище выплёвывало снаряды неточно. Но пригнуться – лишним никогда не будет. Достигнув дома, оно принялось карабкаться на крышу. Остроконечные ноги впивались в гранитные стены как скалолазные кирки. Кич тут же устремился прочь. И вдруг раздался невыносимый грохот, оглушающим эхом разразившийся по улицам мёртвого города. Чудище разлетелось на куски.