Затопить Германию
Шрифт:
Однако сейчас шла война. Существовал только один ограничивающий фактор. Кохрейн решил, что будет совершена новая попытка, если позволят условия облачности.
На следующий день погода улучшилась. Тэйт играл в футбол со своими экипажами на летном поле, окруженном молчаливыми «Ланкастерами», когда его вызвали в оперативный центр. Тэйт отправился туда, не сняв полосатого трико и заляпанных бутсов. Приказ был получен, и через несколько часов они вылетели в северную Шотландию. Была вторая половина дня, когда в приемнике пневмопочты Уайтхолла звякнула капсула с письмом. Старший офицер, весь расшитый галунами, подскочил и
— Боже! 2000–фунтовка никогда его не пробьет! — произнес он. — Что нам делать?
Высокий чин немного подумал, потом скрутил бумажку и засунул капсулу обратно в приемник «Входящих».
— Идем обедать, — сказал он. И через мгновение добавил ханжески: — Я прочитаю это завтра. Надеюсь, это будет ВОВРЕМЯ.
Сразу после полуночи метеоразведчик «Москито» выскочил из темноты, вернувшись из полета над Тромсё. Он сообщил, что в фиордах стоит туман, на полпути к Норвегии имеется облачность. Была вероятность, что небо в Тромсё к рассвету очистится, но существовала реальная опасность обледенения. (Для тяжело нагруженных самолетов это было ужасно.) Тэйт посовещался с метеорологами и в конце концов сказал:
— Все нормально. Мы взлетаем.
Над Лоссимутом звезды сияли в чистом небе, и воздух был морозным. Тэйт подъехал к своему самолету и обнаружил, что на крыльях уже наросла опасная корка льда, несмотря на то, что наземная команда смазывала ведущую кромку гликолем. Один за другим по всему аэродрому двигатели начинали чихать и кашлять, огромные бомбардировщики оживали. Когда Тэйт запускал правый внутренний мотор, стартер пронзительно завизжал. Он понадеялся, что все обойдется — точно так же, как с ледяной коркой. Имея 7 тонн топлива и 6 тонн бомб, каждый самолет получал взлетный вес с перегрузом в 32 тонны. Никакого резерва на всякие случайности на взлете.
В 3.00 натужно гудящие моторы поняли их в воздух. Большие колеса медленно скрылись в нишах, створки захлопнулись. Моторы облегченно фыркнули, и самолеты пошли к цели на высоте 1000 футов. (Мотор Тэйта пережевал неполадки стартера, и теперь все уладилось. Он летел на самолете «D Дог», в первый раз после того, как был подбит над дамбой Кемба. Ему всегда везло на этой машине.)
Они летели медленно, чтобы сэкономить бензин. Пиропатроны на воде весело мигали, когда самолеты сбрасывали их, чтобы уточнить снос от ветра. Тэйт включил автопилот и попытался вздремнуть, как он всегда делал при полете к цели над водой. Он верил, что может уснуть, но это ему редко удавалось.
Небо на востоке светлело, когда они подлетели к норвежскому берегу. Самолеты повернули вправо, поднялись над горами и нырнули в долины. Солнце поднялось над горизонтом. В долинах лежал снег, сквозь который торчали острые скалы. Их окружали заснеженные вершины, которые окрасились розовым, словно торты. Только на юге солнце дробилось на ледяных пиках и сверкало всеми цветами радуги, как бриллиантовое ожерелье. Подернутые туманом озера медленно проплывали внизу, но в небе не было ни облачка. Точкой рандеву было выбрано узкое озеро, зажатое между холмами в 100 милях юго—восточнее Тромсё. Тэйт медленно полетел туда. Он не заметил воды, но угадал ее по длинной полосе тумана в котловине. Над ней он увидел самолеты, кружащие, подобно черным мошкам.
Он подлетел ближе и выпустил сигнальную ракету, чтобы привлечь внимание. Бомбардировщики построились за ним и полетели в направлении стоянки «Тирпица». В этот момент их засек радар. Через минуту оперативный центр истребительного аэродрома в Бардуфоссе знал, что вражеские бомбардировщики приближаются к «Тирпицу». На высоте 14000 футов бомбардировщики были приведены в состояние полной готовности. Перед ними выросла последняя гора, они поднялись, чтобы перевалить через нее, и занавес упал. Перед ними лежал Тромсё—фиорд, обрамленный скалами. Пилоты увидели черный корабль, похожий на паука среди противоторпедных сетей. Словно боги Вагнера смотрели вниз на землю… Молот был готов обрушиться на зеленую воду среди заснеженных холмов в дыму и пламени. Ни облачка. Дымовой завесы тоже нет. «Тирпиц» стоял нагим в перекрестиях бомбовых прицелов.
Даже воздух притих. Тэйт видел, как внизу медленно проплывают холмы, хотя клин самолетов казался неподвижным, так точно они держали строй. Только чистейший снег, сверкающий в лучах восхода. Равнодушная красота природы, безразличная к делам человеческим, как и миллионы лет назад.
Далеко внизу залив казался дремлющим в тени, но «Тирпиц» тут же разрушил очарование залпом. От носа до кормы прокатилась цепочка вспышек и дымков, когда орудия выдохнули смертоносный яд. Капитан линкора тут же радировал в Бардуфосс требование истребителям поторопиться.
Тэйт открыл бомболюк и перевел регулировку шага на высокие обороты. Даже в холодном воздухе выхлопные патрубки засветились. Черные клубки запятнали небо среди клина самолетов, так как зенитки нащупали высоту. Затем открыли огонь орудия на берегах фиорда. Тэйт с тревогой следил за постами дымзавес, но дым так и не появился. (Немцы уже привезли аппаратуру из Альтен—форда, но не успели установить ее.) Бомбовые прицелы были наведены на корабль, и он казался совсем рядом. Стрелки хвостовых башен с тревогой крутили головами, ожидая появления истребителей. Верхние башни были сняты, поэтому единственной защитой самолетов были хвостовые стрелки.
Далеко внизу под носовыми кабинами засверкала вода. Тэйт почувствовал, что его руки прилипли к штурвалу. В наушниках звучало сдавленное дыхание Даниэлса, которое доносил интерком. Бомбардировщик шел совершенно прямо, вздрагивая от работы моторов. Тэйт из кабины мог видеть воздушные вихри, которые оставляли за собой открытые створки бомболюка. Зажглась красная лампочка. Оставалось 10 секунд до… Секунды медленно тянулись, пока «D Дог» не подпрыгнул, словно его кто—то дернул за хвост. Бомба полетела вниз. Тэйт круто положил влево и увидел, что самолеты первого звена делают то же самое.
Одно за другим звенья поворачивали, сбросив бомбы. Летчики безмолвно вглядывались сквозь перспекс, отсчитывая 30 секунд. Потом на баке линкора вспыхнуло желтое пламя. С высоты 30000 футов они видели, как содрогнулся корабль. Еще одна бомба взорвалась на берегу. Потом еще 2 попали в корабль. Одна по правому борту около мостика, вторая позади трубы. (Одна из них принадлежала Эстбери.) Еще одна вспенила море всего в 5 футах от форштевня. Затем дым закрыл все, пилоты могли различить только смутные вспышки внутри сетей.