Затворник
Шрифт:
– За князя! За Струг-Миротворов!
– кричали дружинники. Их осталось уже меньше сотни, еще столько же каяло-брежицких бояр дрались плечом к плечу с ними. Всадники в черных колпаках со звездами на черных щитах - лучшие из лучших воинов Великой Степи - окружали отряд. Знамя падало дважды, и дважды его отбивали и поднимали с земли. Подлесцы снова трубили вдалеке.
– Поворачиваем назад! К подлесским пробиваемся!
– приказал князь. Миротворцы разворачивали коней, и очертя голову, бросались на черных шапок, поражали их мечами и палицами, схватывались на руках, боролись и резались в тесноте ножами, зубами впивались в лицо врагу! Свалившихся наземь топтали кони. Пленных
Из вьюги появилась Стройна. Она была одета так же, как в день зажжения тревожных огней - в серое платье и ожерелье из шести цепей, И такое же, как тогда, невозмутимое бесчувственное выражение было у княгини на лице. Бушующий кругом буран не шевелил на ней ни единого волоска.
– Мудрый князь!
– сказала она - Зачем ты отдал моих детей стреженцам?
– Таков закон, а я князь. Для меня закон вдвойне свят...
– А зачем моих братьев привел на гибель?
– Нельзя, чтобы сказали, будто я чужих братьев бросаю в бой, а жениных прячу. Довольно и того, что твой младший брат и племянник в Чернореченске у сестры.
– Во всем ты прав, Мудрый!
– сказала Стройна, и лик ее как будто на миг просветлел, и впервые за годы сделался ласковее - Ты истинный князь.
Сказав так, она наклонилась к мужу, словно к сидячему на земле, и нежно поцеловала - так, как целовала в первые года их супружества. Снег, летящий кругом, почернел. Все обратилось во тьму и пропало...
2.5 ОТВОД ГЛАЗ
Смирнонрав собирался под Перекрестком дать своему отряду день отдыха. Но когда узнал от Молния, что Каяло-Брежицкое войско отправилось пятого дня в поход, то велел выступать тот час, не делая даже короткой стоянки. Молний с Братьями сопровождали его.
Дружина двигалась одной общей вереницей - без всякого обычного деления по областям, без различия старших и мадших. Да и людей столько не было, чтобы делить их на полки.
По правую руку от князя ехал его прежний коренастый спутник - большой стреженский боярин Лихой, ближний дружинник Льва и хранитель княжеского рода при Смирнонраве. По левую руку - Молний. Прямо на ходу, в седлах, продолжали держать совет.
– Будет ли еще толк от такой спешки, князь?
– спросил Лихой - Если Мудрого в Каяло-Брежицке нет четыре дня, то нам его и не догнать. Если он ыкунов без нас побьет - тогда догонять к тому же и незачем. А если ыкуны его побьют, то какой в Струге-Миротворовом от нас в толк?
– Будем город оборонять, вот какой толк.
– сказал один из засемьдырцев.
– Вот как?
– будто бы удивился Лихой.
– Будем город оборонять? Хорошо. Ты, парень, много раз бывал в Каяло-Брежицке?
– Я бывал.
– сказал вместо дружинника Молний.
Лихой посмотрел на него едва ли не злобно, чуть подавшись вперед, выглядывая из-за князя.
– Я тоже.
– сказал Коршун. Он ехал чуть позади старшего товарища.
– Много, значит, кто бывал!
– сказал Лихой, покосившись на соратника по стреженской дружине - Тогда значит, укрепления города тоже видели? Дубовые стены, на вершине острова-горы, над отвесными берегами - видели? Скажите, смогут, или нет, табунщики одолеть такую крепость? Не в жизнь не смогут! Ни ыкане, ни тунганцы, ни те, что до них были, не брали Струга-Миротворова, и не возьмут. Никому такого города не взять, а степнякам - тем более! Они и не умеют брать крепости! Каиль - тоже не слабая, тоже ни разу им не поддалась! И нам надо ли было идти за тридевять земель, чтобы защищать город, который без нас защищен - лучше некуда!
– Ыкуны Каяло-Брежицк не брали, правда.
– сказал Молний - Но его брали злыдни со стреженцами. Они, может статься, и табунщиков теперь ведут на город. Тогда как?
– Про это сказал великий князь.
– ответил Лихой - Не может быть такого. Злыдни сгинули вместе с их хозяином. Кто их видел с тех пор?
– Мы с братьями видели!
– ответил Рассветник - В разных городах. Последнего вот, наш парень в Новой Дубраве прикончил.
– Да так ли это еще! Не шутишь?
– спросил Лихой.
Молний придержал коня. Остановились и другие.
– Слушай, большой боярин!
– грозно сказал Молний - Ты что, думаешь будто мы с братьями сюда явились частушки князю свистеть! Не шутишь ли ты сам?
– Я шутить не люблю.
– сказал Лихой, откидывая плащ от левого бока, и освобождая рукоять меча - Я спросил, верно ли ты говоришь. Что? Думаешь, побоюсь тебя?
– Лихой, стоять!
– велел Смирнонрав, вставая с конем между спорщиками - Нашли время друг другу грозить оружием! Молний! Давай не горячись тоже!
– А что, светлый князь!
– спросил Лихой - Я не обязан каждому встречному верить! Я мертвых злыдней своими глазами видел! Они ведь - кивнул он на Молния и спутников - и ошибиться могли.
– Каждому встречному ты верить не должен.
– согласился князь - А этим верь. Я им как себе верю. Они - люди великие. Их учитель победил самого Ясноока. Ты это должен знать.
– А насчет того, что мы можем ошибиться, - сказал Рассветник, кажется, всегда самый рассудительный - так ты сам подумай, боярин: Кто злыдней видел хоть раз, тот когда-нибудь, с кем-нибудь их перепутает? Тебе ли их не знать?
Лихой молча посмотрел на Рассветника.
– Да, так, господа.
– пошел он на попятную - Не обессудьте.
– Добро.
– сказал Молний, но продолжал коситься на Лихого исподлобья.
С тем и продолжили прежний путь.
– Злыдня в Новой Дубраве убил - это тот новенький, что с вами? Заметил я его.
– сказал князь - Расскажи, как там дело было?
– Путь лучше брат-Расветник расскажет.
– ответил Молний - А то к их столу успел, когда уже последние корки доедали.
Рассветник снова стал рассказывать прежнюю историю. Князь слушал. Слушал и Лихой. Воины вокруг собрались теснее и приумолкли.
Так, между рассказами и разговорами, проходили час за часом. Скоро начало и смеркаться. Отряд заночевал прямо посреди поля, где застала темнота, а с первыми лучами солнца немедленно двинулись дальше.
Утром не проехали и пяти поприщ, как на дороге впереди показался одинокий всадник. Конь под ним летел во весь опор, рядом бежал запасной. Столб пыли поднимался следом в небо на четыре обхвата.