Затворники Альтоны
Шрифт:
Иоганна. Нет на нем роскошного мундира.
Вернер. В заплатах? Значит, бедняга Франц совсем опустился.
Напряженное молчание Иоганны.
(Берет бокал.) За его выздоровление. (Поднимает бокал, увидев, что у Иоганны его нет, разыскивает бокал и протягивает ей.) Выпьем!
Она колеблется.
(Повелительно.) Бери бокал.
Иоганна (раздраженно принимая бокал, вызывающе). За Франца! (Протягивает бокал, чтобы чокнуться
Они растерянно глядят друг другу в глаза, затем Вернер с громким смехом выливает вино на пол.
Вернер (неистово и весело). Все неправда! Неправда!
Иоганна по-прежнему в оцепенении.
(Приближаясь к ней.) Ты не видела его. Ни разу; меня не так легко разыграть. (Смеясь ей в лицо.) А замки, девочка? А железный засов? У них имеется сигнал, будь спокойна.
Иоганна (приняв надменный вид). Есть сигнал, и я его знаю.
Вернер (по-прежнему смеясь). Откуда? Ты обратилась с этой просьбой к Лени?
Иоганна. Я спросила у отца.
Вернер (остолбенев от неожиданности). А!.. (Долгая пауза. Направляется к бюро, ставит бокал, стоит в раздумье, затем круто поворачивается к Иоганне, все так же бодро и самоуверенно, но чувствуется, что он с трудом сдерживается.) Этого следовало ожидать! (Пауза.) Отец никогда ничего не делает зря, — каковы же его интересы в данном случае?
Иоганна. Я бы сама хотела понять.
Вернер. Что он тебе предлагал сейчас?
Иоганна. Что освободит тебя от клятвы, если Франц согласится на встречу с ним.
Вернер (хмуро и подозрительно, его подозрительность возрастает в последующих репликах). На встречу с ним? А Франц согласится?
Иоганна (убежденно). Да.
Вeрнeр. А потом?
Иоганна. Ничего. Мы будем свободны.
Вернер. Свободны? Что это значит?
Иоганна. Сможем уехать.
Вернер (со злобным смешком). В Гамбург?
Иоганна. Куда нам угодно.
Вернер (та же игра). Отлично! (Злобно посмеиваясь.) Ну, жена, более отменного удара я еще не получал за всю свою жизнь.
Иоганна (ошеломлена). Вернер, ни одной секунды отец не думает...
Вернер. О своем младшем сыне? Бесспорно, нет. Франц займет мой кабинет, развалится в моем кресле, будет распивать мое шампанское, кидать устриц под мою кровать. Кому в это время взбредет в голову вспомнить обо мне? Разве со мной считаются? (Пауза.) Старик переменил свое намерение, вот и все.
Иоганна. Ты что, ничего не понимаешь?
Вернер. Понимаю, он мечтает снова увидеть Франца во главе предприятия, понимаю также, что ты, превосходный посредник, оказала им услугу; у тебя одна цель: вырвать меня отсюда, тебе наплевать, что я получил коленом под зад...
Иоганна холодно глядит на него, дает ему возможность высказаться, не пытаясь возражать.
Мне испортили мою карьеру адвоката, переселили в эту резиденцию в качестве надзирателя этой страшной крепости, памятной мне хорошо по дорогим воспоминаниям детства; а в один прекрасный день, когда блудный сын дает согласие покинуть комнату, закалывают жирного тельца, и меня выбрасывают вон; и все счастливы и довольны заодно с моей женой! Великолепная история, не правда ли? Тебе будет о чем рассказать в Гамбурге. (Подходит к бюро, наливает бокал шампанского, пьет; он уже явно опьянел, к концу сцены его опьянение возрастает.) Так вот что я скажу. Не торопись, знаешь ли, укладывать чемоданы... я не допущу, не позволю им распоряжаться собой. (Задыхаясь от ярости.) Я — глава предприятия и право это сохраню за собой. Они еще увидят, чего я стою. (Подходит к письменному столу, садится; спокойным голосом, злобно и отчетливо.) А теперь оставь меня, я должен обдумать ситуацию.
Пауза.
Иоганна (неторопливо, спокойным и невозмутимым голосом). Все, что происходит, не имеет никакого отношения к предприятию. Никто не посягает на твои права.
Вернер. Никто, кроме отца и его сына.
Иоганна. Франц не намерен управлять предприятием.
Вернер. Потому что...
Иоганна. Потому что не хочет.
Вернер. Не хочет или не может?
Иоганна (против воли). И то и другое. (Пауза.) Отцу это известно.
Вернер. Тогда что же?..
Иоганна. Перед смертью отец хочет увидеть Франца.
Вернер (с облегчением). Сплошное лицемерие!
Иоганна. Лицемерие. Но не по отношению к тебе.
Вернер встает, направляется к ней, не сводя с нее глаз; она выдерживает его взгляд.
Вернер. Я верю тебе. (Пьет.)
Иоганна с отвращением отворачивается от него.
Ничтожество. (Смеется.) Вдобавок ко всему высохший скелет... а в воскресенье отец еще беспокоился, как бы он не ожирел...
Иоганна (торопливо). У Франца только кожа да кости.
Вернер. И брюшко, как у всех заключенных. (Бросив на себя взгляд в зеркало, бессознательно выпрямляет торс.) Ничтожество! Отребье! Мазохист! (Поворачиваясь к Иоганне.) Ты часто... навещала его?
Иоганна. Ежедневно.
Вернер. Небезынтересно знать, о чем же вы толковали... (Расхаживает по комнате уверенной поступью, которой у него ранее не было.) «В семье не без урода». Не помню, кто это сказал. Трагично, но правильно. А? А мне всегда казалось, что этот урод — я. (Положив руки на плечи Иоганны.) Спасибо, жена; все, что я узнал, полностью освободило меня... (Тянется за бокалом.)
Иоганна его удерживает.
Хорошо, хватит пить! (Подбрасывает бокалы, они падают и разбиваются.) Пусть моего брата снабжают бутылками за мой счет. (Смеется.) А что касается тебя, ты его больше не увидишь: я запрещаю.
Иоганна (все тем же ледяным голосом). Прекрасно. Увези меня отсюда.
Вернер. Я повторяю, ты меня успокоила... мне бог знает что померещилось... теперь все наладится, все будет отлично...