Затянутость во времени. Документальная повесть о событиях второй чеченской кампании
Шрифт:
Разведчики разместились на холодной броне, подложив под себя кто – что. Свернутый старый бушлат, возимую сзади макссеть, в основном это были сиденья от старых, где-то найденных, стульев. Бешка уже не надсадно ревела, а мягко урчала, выкатавшись на твердое покрытие возле КПП – место сбора колонны.
Обычная в таких случаях суета, толкотня и непонятные задержки.
Выехали только около 10-ти.
Денис искренне надеялся в душе, что подобные задержки не плод обычной российской безалаберности, а проявление высшей стратегической мысли. Может в это время по дороге уже мчится колонна соседей, или, например, с блокпоста сообщили, что замечено непонятное движение и принято решение подождать, пока не проверят. Хотя кто же должен проверять как не разведчики, а они здесь – дремлют под блеклым солнышком.
Вот команда дана. Рванули вперед. Дистанция от бешки разведчиков до начала колонны – 100м. Впереди них только «танк с яйцами». Это танк с укрепленными спереди огромными и тяжелыми катками, для обезвреживания мин. Мина взрывается под катком, не повреждая техники. Этих катков было два – по одному на каждую колею, отсюда и название у танка.
Они промчали мимо заброшенных полей с реденькими лесополосами по краям, пронеслись сквозь разрушенный, и от этого зловеще выглядящий, цемзавод. Чуть не на крыльях перелетели по хлипкому, латаному-перелатаному железному мосту через вспученный весенними водами бурный Аргун.
Впереди наш третий блокпост, здесь «танк с яйцами» будет ждать колонну обратно, дальше он не нужен, потому что за блокпостом выскакиваем на довольно хорошо сохранившуюся асфальтную дорогу.
Все это время Денис посматривал на фонтанирующую комками грязи задницу «танка с яйцами» и развлекал себя тем, что вспоминал разные типы взрывных устройств. В том числе и такие, что устанавливались не в колее грунтовки, чтобы наехать гусеницами или колесом, а просто плюхались в грязь в середине дороги, идеально – в луже. Взрыватель устроен так, что срабатывает на массу металла, может устанавливаться на первый или второй, хоть на пятый. Это значит, первые четыре единицы техники пройдут, как ни в чем не бывало, а пятая бахнет. В связи с этим Денис еще раз отвлекся от наблюдения за своим сектором обзора, глянул на танчик и подумал, интересно, столь изощренная и умная адская машина – танк и его яйца, примет за одно целое или за резные вещи.
С разбегу выскочили на шоссе. Комья грязи еще летели веером с гусениц бешки, а Вовчик Пузаев уже разогнал ее до 70 км/ч. Холодный поток воздуха нещадно выбивал слезы из глаз, пробирался за шиворот под ватные бушлаты и снизу под ватные штаны. Казалось, даже кирзовые сапоги продувались насквозь.
Тем не менее, скорость была союзницей. Открытое место проскочить надо максимально быстро, не дожидаясь сюрпризов. Разведчики должны первыми вступить в бой. Принять удар, прикрывая колонну. Дать ей возможность уйти. Сами же в этот момент должны полагаться только на себя, скорой подмоги ждать не приходится. Поэтому и не сводили бойцы, слезящиеся от ветра глаз, с пролетающих мимо редких кустарников, жиденьких посадок и всего того, что может таить опасность. Николаеву в этом смысле было проще, чем другим, он сидел в задней части машины, спиной прислонившись к башне, оттого встречный ветер трепал только его макушку, обтянутую черной шерстяной шапочкой. Так распорядился взводный, сам он сидел впереди и контролировал всю переднюю полусферу, а своему заместителю поручил заднюю.
Утомленные однообразным пейзажем, взгляды то и дело возвращались на яркие столбы огня. Это по всей республике горели нефтяные скважины. Кто и как их поджег, догадаться было несложно, но, когда – Денис не знал. Когда он впервые вступил на эту землю, они уже горели. Постоянно появлялись все новые, солдаты между собой называли их свечками. Они были всюду разбросаны там и сям. Столбы клубящегося пламени поднимались на несколько десятков метров, от каждого тянулся огромных размеров шлейф густого черного дыма.
Много позже, уже на исходе весны, разведчики ушли на несколько недель в лес, когда вернулись, то сразу и заметили, что «свечки» уже потушили.
Ну а жизнь шла своим чередом. На фоне чадящих скважин, среди ревущих и лязгающих военных колонн, мимо разрушенных и полуразрушенных домов и строений, сновали по дорогам туда-сюда чеченцы не легковушках и грузовичках. Кое-где виднелись на полях трактора. Крестьяне начинали свой нелегкий труд, на просыпающихся после зимней спячки, полях. Машины, снующие по шоссе, завидев войсковую колонну, идущую в попутном направлении, обычно останавливались на обочине и пропускали ревущую свору мощной техники. А этого лихого джигита Денис заметил еще издали. Ярко-красная «копейка» неслась на обгон колонны, пропуская встречных, она ныряла между «Уралами» и снова стремилась вперед. Наконец «копейка» пристроилась сзади бешки разведчиков.
Денис этого ждал. Он предупредил взводного, встал на одно колено и вскинул автомат. Ехавшие в машине два молодых кавказца энергично зажестикулировали, заговорили между собой и засмеялись. Это совсем не понравилось Святому. Мало того, что они нарушили запрет, известный каждому жителю республики и вклинились в войсковую колонну, так эти два молодца явно не боялись оружия, видно стрелять им приходилось не только на охоте.
«Наташка» в руках Святого задрожала, исторгая из себя очередь из десятка патронов. Рассчитал он точно, пули выбили из асфальта красивые фонтанчики и, потеряв стройность полета, рикошетом, вразнобой, плашмя и под разными углами, проляпали по передку машины. Фара брызнула веером стекляшек, решетка радиатора изменила ровный геометрический узор. Первое, неуверенное облачко пара взвилось над разбитым двигателем, правое переднее колесо бешено задрожало. Еще доли секунды Святой видел, как исказилось в гримасе лицо водителя, как резко он крутанул руль вправо и сумел остановить машину только далеко за обочиной дороги, затем «копейка» уже пропала из виду.
«Вот и еще один повод для этих двух вайнахов ненавидеть русских. Хотя должны благодарить – я им жизнь спас. Если бы выстрелил по колесам, то неизвестно в какую сторону, по часовой стрелке, или против, они кувыркались бы, сколько примерно сделали бы оборотов. К тому же Серега Мозоль, механик-водитель, идущей за ними пехотной бешки, вряд ли сумел бы быстро затормозить или свернуть». Посмотрел на торчащую из люка «по-походному» голову Мозоля, и понял, – «Ни тормозить, ни сворачивать, не стал бы».
Приближался Грозный. С обеих сторон дороги потянулись пригородные постройки. Впереди показался блокпост, бетонные блоки перекрыли дорогу, оставив узкий извилистый проезд. Сбоку виднелись наспех сложенные бетонные доты, высились стены из мешков с песками, встроенными в них бойницами. Здесь дежурили ВВ-шники или ОМОН, это было сразу видно по гораздо лучшей, чем у армейцев экипировке.
Все пространство на дороге между бетонными блоками было заполнено гражданскими людьми. На подъездах и посту, с обеих сторон, стояло несколько автобусов и легковушек. Люди оживленно шумели, особенно женщины, размахивали руками и пытались что-то доказать возвышавшемуся над толпой, благодаря своему огромному росту, военному, видимо командиру блокпоста. Окруженный своими автоматчиками, он нехотя что-то отвечал волнующейся толпе и скупо тыкал рукой в сторону приближающейся колонны.
Разведчики остановились, не доезжая блокпоста метров 50, взводный вышел на связь:
– Парус, я Кобра. Прием.
– Я Парус.
– На блокпосте – толпа.
– Ты где?
– Не доезжая метров 50.
– Стой на месте, я подойду. Как понял? Прием.
– Понял. Стою. Жду.
Взводный вернул микрофон связи, обернулся к своим бойцам и молча потыкал в пространство вокруг себя. Все поняли без слов и принялись каждый в своем секторе рассматривать кустики, заборчики и дачные домики.