Затянувшийся отпуск

Mad Fan

– Ты пришел поговорить о Мишель? – невозмутимо спросил Эдвард.

– О ней, – надменно кивнул Жак.

– Весь во внимании, - Эдвард криво усмехнулся.

– Зачем ты ей морочишь голову? На что надеешься?

– Морочу голову?! – Каллен изобразил искреннее удивление, а потом, натянув на лицо маску возмущения и боли, процедил: - Знаешь, что? Я всю вашу шайку считаю чертовыми ублюдками. Но самый большой шок у меня вызывает присутствие Мишель в этом гадюшнике. Я должен… я хочу ее ненавидеть так

же, как и всех вас, а вместо этого постоянно ищу для нее оправдания и ничего не могу с собой поделать. Эта девушка… - возмущение в голосе Эдварда исчезло, появилось больше боли, - она производит впечатление прекрасного ангела, который по какой-то глупой ошибке судьбы оказался в этом дерьме. Я понимаю, что живым с этого острова мне не выбраться, впрочем, как и всем другим пассажирам. Но вот за что я вам благодарен, это за то, что позволяете мне видеться и общаться с Мишель.

Жак внимательно наблюдал за монологом Эдварда. Он видел, что парень эмоционален и искренен. Он честно признался в том, что ненавидит их и откровенно давал понять, что влюблен в Мишель. Это радовало Жака. Это добавляло ему уверенности в том, что с его племянницей ничего плохого не случится.

– Послушай теперь, что я тебе скажу, - спокойно произнес Жак.
– Я понимаю твою ненависть к нам и не осуждаю. Твои негативные чувства меня никак не трогают, никак не огорчают. Я уже привык к такому отношению доноров. Хм, - он усмехнулся, - стоит заметить, к справедливому отношению. Но в то же время, хочу сказать, что мы, забирая ваши жизни, спасаем жизни других людей, которые нуждаются в трансплантации органов. Все люди рано или поздно умирают, и умирают по-разному. Кто-то мучается от страшных болезней, кого-то жестоко убивают, кто-то попадает в аварии. Для наших доноров смерть наступает безболезненно. Все происходит под общим наркозом. Человек засыпает и больше никогда не просыпается. Согласись, смерть не самая ужасная.

– Согласен, - одобряюще кивнул Эдвард.

– Я тебе рассказываю все это не для того, чтобы вызвать твою симпатию или еще там что-то. Я лишь хочу, чтобы ты понимал, как у нас все происходит, и чтобы ты знал, как произойдет с тобой, если ты обидишь мою племянницу, – голос Жака зазвучал зловеще. – Если ты причинишь ей хоть малейшую боль, я клянусь, что твои органы вырежут без наркоза. Тебя привяжут к кушетке, в рот вставят кляп и начнут разрезать твою плоть по живому.

– Об этом мне можешь не рассказывать. Я не смогу причинить боль Мишель, даже если бы представилась такая возможность. И знаешь что… - Эдвард горько усмехнулся, - я даже не смог бы причинить вред ни тебе, ни брату Мишель, так как знаю, какую бы это причинило ей боль. Но, - тут же добавил Эдвард, - вашему Аро, я бы с удовольствием свернул шею.

Жак был в восторге от услышанного. Выражение его лица осталось таким же невозмутимым, но внутри Эдвард уже вызывал в нем определенную симпатию. Даже его превосходство над Аро в чувствах Каллена, уже слегка тешило его самолюбие.

Эдвард не знал, поверил ли ему Жак. Но втереться в доверие к одному из главных организаторов для Каллена было бы хорошим достижением.

Аро шел по коридору базы с самодовольной улыбкой на лице. Остановившись около одной из дверей, он задумчиво вздохнул и вошел внутрь. На кушетке лежал прикованный Эмметт.

– Как дела у мистера МакКартни? – любезно протянул Аро.

–

О! Новенький, что ли? – воскликнул Эмметт, скривившись. – А куда дели барышню? Пусть она вернется, на нее хоть смотреть приятно.

– Я тоже рад тебя видеть, - усмехнулся Аро. – За барышню не переживай, ты ее еще увидишь. А я зашел на минутку. Хочу кое о чем попросить тебя.

– Да ну? – Эмметт пристально смотрел на мужчину, пытаясь понять, он издевается или серьезно?

– Понимаешь ли, Эмметт, - начал Аро вкрадчивым любезным голосом. – Я, конечно, восхищен твоей предприимчивостью, твоими кулинарными способностями и прочими твоими достоинствами, но та… текила, которую ты изготавливаешь, она как бы вредит твоему здоровью. И здоровью тех, кого ты ею угощаешь.

«Ах, вот оно что, - подумал Эмметт, усмехнувшись.
– Урод. Переживаешь, чтобы товар не портился». Он молча ждал продолжения, с ухмылкой на лице.

– Так вот, завтра мы тебя отпустим на остров, и я хотел бы тебя попросить, не употреблять больше ту гадость, а также другим не предлагать и вообще не делать ее, – закончил Аро.

– Послушай, приятель, - промолвил Эмметт с дерзостью в голосе, - как употреблял, так и буду употреблять. Как угощал, так и буду угощать. Мне от моих органов хрен что перепадет, ведь так? Поэтому я не буду беспокоиться об их сохранности. Понял?

Эмметт с интересом наблюдал за реакцией Аро, но к его разочарованию, улыбка с лица потрошителя не исчезла, ни одна мышца не дрогнула.

– Жаль, - промолвил Аро все с той же улыбкой, - мне очень жаль сногсшибательную красотку, сексуальную блондинку, мисс Хейл.

«Сука…» - промелькнуло в мыслях Эмметта.

Аро заметил, как пленник, старательно сдерживал на лице ухмылку, но при этом его тело напряглось, а ладони сжались в кулаки.

– Если я узнаю, что ты или кто-то из твоих товарищей притронется к кактусовому пойлу, блондинка ответит за это головой, – спокойно закончил Вольтури.

– Причем тут она? – выдавил Эмметт, стараясь не выдать свое беспокойство.

– Не причем, - Аро весело пожал плечами. – Просто станет козлом отпущения. Почему она? Просто мне так хочется, – улыбнувшись еще шире, Аро развернулся и направился к выходу.

Сцепив зубы, Эмметт в бешенстве дернул руками, пытаясь оторвать наручники.

Через несколько минут Аро оказался в аппаратной рядом с Кристианом.

– Ну, как он? – спросил Вольтури, смотря на Эмметта в мониторе, который лежал спокойно, о чем-то задумавшись.

– После твоего ухода словно взбесился. Пытался оторваться, – усмехнулся Кристиан.

– Ах, чувства-чувства, такое мощное оружие против пленников этих же чувств, – протянул Аро.