Затяжной поворот: история группы «Машина времени»
Шрифт:
Тогда, в 94-м, я, наверное, мог бы поговорить с Андреем или встретиться со всеми ребятами, но, скажем так, сам вильнул хвостом. Технически все выглядело так: «Машина» ушла в отпуск и мы с Ефремовым поехали отдыхать в Турцию. А, когда вернулись в Москву, мне позвонил один из техников «МВ» и сказал: «Максим, не понимаю, что тут происходит. Я приехал на базу, а там какой-то парень ходит, говорит, что теперь он будет звукорежиссером группы. Вот в тот же день мне и позвонил директор „Машины Времени“ и официальным тоном сказал, обратившись ко мне по имени отчеству, что было нонсенсом: „Максим Владимирович, у нас с вами закончился договор, и ансамбль пришел к выводу этот договор не возобновлять“. Я потом интересовался у Макара, и он меня уверял, что никто не поручал Папкову говорить подобную фразу. Я ответил директору: „Хорошо“ и повесил трубку. С этого момента я в „Машине“ не работал, но отношения мы не порвали. Буквально в том же году Макаревич пригласил
Глава седьмая
Директор Сапунов. Навстречу орденам. Изгнание Подгородецкого
Межюбилейная пятилетка «МВ» второй половины 90-х (от хмельного 25-летия группы на Красной площади до орденоносного 30-летия в столичном «Олимпийском» в присутствии премьер-министра Путина) получилась степенной и в определенном смысле буржуазной. «Машина» никуда не гнала и не тормозила. Она сохраняла комфортную среднюю скорость, без фанатизма, но с удовольствием каталась по российским и зарубежным гастролям, держала высокую гонорарную планку и методично выпускала на «Синтезе» свои ремастированные архивные записи и новые альбомы. Времени и возможностей «машинистам» теперь хватало на все. Кутиков переиздал на собственном лэйбле свой единственный сольный проект «Танцы на крыше», Маргулис сподобился выпустить аж два сольных диска подряд «До свидания, друг» и «7+1», ну, а сколько успел в этот период, помимо управления «Машиной» и своих разноплановых хобби, многостаночник Макаревич, устанешь перечислять. И с Алексеем Козловым спел «Пионерские блатные песни», и с Борисом Гребенщиковым на пару выступил в «России», и «Женский альбом» презентовал, и даже стал одним из основателей московского «Ритм-энд-блюз кафе»… Что касается непосредственно «МВ», то группа отыскала себе, наконец, в эти годы надежного директора Владимира Сапунова и снабдила свою пластинку «Отрываясь», по сей день цитируемым на всякий лад, хитом «Однажды мир прогнется под нас». Через полтора года, после появления этой песни, «машинистам» в Кремле вручили государственные ордена.
Андрей Макаревич
После опытного Валерия Ильича Голды на директорской должности в «Машине» побывала вереница всяких, недолго продержавшихся, уродов. Каждый из них однажды как-то обсирался или проворовывался. Мы узнавали, например, что такой-то наш директор требовал с принимающей стороны за концерт «МВ» большую сумму, чем следовало. «Верхушка» это называется. Единственного подобного поступка было достаточно, чтобы дать человеку коленом под зад, потому что он портил нашу репутацию.
И, наконец, мы нашли Владимира Борисовича Сапунова, брата Андрюшки Сапунова из «Воскресения». Володя – человек, которому мы доверяем, как самим себе. Он, кстати, получает равную с музыкантами группы долю концертного гонорара. У нас в «Машине Времени» все получают одинаково. Меня это устраивает, мне хватает. Так, ведь, изначально повелось, поскольку нам казалось, что по такому принципу существовали «битлы». Лишь гораздо позже мы узнали, что у них все по-разному получали, но в своей бухгалтерии менять уже ничего не стали.
Владимир Сапунов
Я работал с «Воскресением», и как-то в 1996-м году, в конце августа, когда «Машина» традиционно находится в отпуске, ко мне обратился ее тогдашний директор Ярослав Папков (как впоследствии выяснилось – обманщик и мошенник), с которым мы были знакомы, и сказал, что у него не получается в начале сентября поехать с группой на гастроли, то ли в Полтаву, то ли в Винницу. Попросил меня подменить его. Ну, съездил я с «Машиной» на Украину, а через некоторое время мне позвонил Андрюшка Макаревич и предложил встретиться, поговорить. Мы приехали с ним в клуб «Пилот». Помнишь, был такой в Москве? Туда же подтянулись Женька Маргулис, Сашка Кутиков и начался дипломатический разговор. Они сказали: «Хотим тебя попросить работать с „Машиной“. Я задумался: „Как же, говорю, я, ведь, с „Воскресением“ работаю?“ – „Ну, и, тем более, отвечают. Ты все знаешь, мы одинаковые, тебе будет легко“. В общем, в конце нашей 20-минутной беседы согласился. Прикинул, как построить график гастролей, чтобы успевать ездить с обеими группами, потом выслушал от „машинистов“ массу всяких аргументов в свою пользу и далее мы обсудили условия нашего сотрудничества, которые устроили и группу, и меня.
Собственно, мы давно друг друга знали. С Женькой мы общались еще с 79-го, с первого состава «Воскресения». С Макаром меня Маргулис познакомил в начале 80-х, когда сам он работал в «Араксе», а я во Дворце спорта «Лужники»,
То, что ты станешь получать такой же концертный гонорар, как и музыканты «МВ», решили сразу?
На тех же условиях я работал с «Воскресением», и «машинисты», видимо, знали об этом, хотя бы потому, что Женька Маргулис на тот момент играл и в той, и в другой группе.
Ты задумался, как совмещать поездки с двумя группами, а что, твое присутствие на гастролях, тоже обязательное условие вашего соглашения?
Я знаю, что многие директора групп имеют в штате еще выездных администраторов. Но я договорился с «машинистами» о работе не на проценте, а в доле и счел своим долгом, при таком раскладе, обязательно быть вместе с коллективом. Это же касалось и «Воскресения». Не ездить с какой-то из групп мне было бы не комфортно и стыдно. Разумеется, долгое время я старался разводить сроки гастролей «МВ» и «воскресников»
Сейчас-то уже все отработано, а в 90-х еще иногда случались проблемы и с гостиницами, и с аппаратурой, и желательно было не смешивать проблемы в одну кучу, а последовательно решать вопросы двух групп. Случались почти анекдотические ситуации. Вроде заранее все по нашему райдеру обговариваем с принимающей стороной, приезжаем на место, а там половины нужной техники нет и нам говорят: «Мы думали вы под фонограмму работаете».
Да, да, в те самые 90-е, коллеги-журналисты «из регионов» регулярно пеняли мне, видимо, как представителю столицы, на «вашу московскую „Машину Времени“, которая приезжая к ним в гости „выкатывает условия“ на уровне самых капризных звезд. В одной из бесед того времени с Макаревичем я даже задал ему отдельный вопрос на эту тему и ответил он так: „Давай, разберемся без ложной скромности. Не будем брать „Битлз“, но сравнивать себя с какой-нибудь не самой известной, столь же долго живущей западной группой мы вправе? Так вот у любой из них райдер представляет собой, как правило, объемную тетрадку, где расписано до мелочей, что артист ест и не ест, на чем любит спать, куда должно выходить окно его номера и прочее. Наш райдер – полторы странички машинописного текста, где на 70 процентов содержатся требования к аппаратуре, а в остальном запрашиваются элементарные удобства. Одноместные номера, пять полотенец в гримерку, туда же кофе, чай, бутерброды и немного коньяку, если кто-то простужен. Ну еще хорошо бы какое-то приемлемое питание в гостинице. Не потому что нам лень спуститься в ресторан, а потому что такие походы сопряжены с перманентной достачей нас тамошними посетителями“.
Владимир Сапунов
Начиная с 96-го, бытовой райдер «МВ» практически не менялся, за исключением его продуктовой составляющей. Я слежу, чтобы в гримерках всего, что нам нужно хватало. Поэтому побольше алкоголя сейчас запрашиваем, поскольку почти в каждом городе к ребятам заглядывает много друзей. Было, скажем, раньше в райдере записано по бутылке водки, коньяка, вина, так теперь все это за мгновение выпивается пришедшими гостями и приходится заказывать больше. А в остальном, как были номера люкс для музыкантов, так и остались. На поезде предпочтительнее не передвигаться, потому что устаем. Только если ехать не больше ночи: до Питера, Киева. Минска, Казани…Остальные поездки – самолетом, бизнес-классом. В гримерке ты и сам у нас не раз бывал, знаешь, как там все обстоит. Напитки, закуски в достаточном количестве. Правда, на больших концертах я прошу еще горячее нам подать, плов какой-нибудь или что-то подобное. В разных городах сейчас любят удивить, и наш райдер порой сами дополняют местными изысками. Написано, например, у нас в пожеланиях, что-то просто про хорошую рыбу, раз, а нам выкатывают в каких-нибудь портовых городах обалденный деликатес, икру и т. п.
С 96-го концертную стоимость «Машины», по сути, стал определять ты. От чего зависело ее изменение?
Само время подталкивало к каким-то корректировкам. Безусловно, за время моей работы с «Машиной» ее цена менялась. Я же знаю, кто, сколько стоит на этом рынке, и к какому разряду относимся мы.1998-й, конечно, резко все поменял. Следующий за ним год стал для многих провальным, целый ряд артистов опустились в цене, у них возникли трудности с концертами. Не буду раскрывать своих секретов, но скажу, что мне удалось тогда удержать гонорарную стоимость «Машины» на до дефолтовском уровне. Примерно год большинство промоутеров переводили дух, кто-то вообще отказался от своих проектов, а мы ездили по гастролям довольно успешно.