Затычка Ризенбаума
Шрифт:
Ведь я и так теперь все время буду думать об этой проклятой затычке.
Всем давно известна древняя история о том как некий алхимик, открывший секрет философского камня, передал его своему ученику, но предупредил, что во время манипуляций со снадобьями, он никак не смел думать об обезьяне – старой плешивой обезьяне с голым красным задом. Много раз пытался ученик приступить к изготовлению камня, и каждый раз его первой мыслью была мысль об обезьяне.
Вот так и я теперь не смогу не думать о затычке. Я буду все время бояться, как бы затычка не натворила бед, буду думать о ней постоянно… Вряд ли затычка сможет разобраться, думаю ли я о ней, потому что хочу, чтобы она исполнила мою команду, или я о ней просто думаю, как ученик алхимика об обезьяне. Значит,
Нет, надо что-то делать! Что же делать?.. что делать… Самолет внушительно тряхнуло. Мое тело тоже основательно тряхнуло вместе с самолетом, и от толчка рука непроизвольно нажала на кнопку затычки-авторучки. Самолет продолжал вздрагивать и вибрировать. Только турбулентностей мне и не хватало для полного счастья – подумал я, и в тот же момент самолет и все в нем находящееся, в том числе и мое слегка припотевшее от страха тело, неистово затрясло. Казалось, все черти с Вельзевулом во главе разом выскочили из преисподней и стали трясти и раскачивать наш железный огурец. Послышались испуганные возгласы пассажиров. Моя рука судорожно вцепилась в затычку, на которой зловеще светилась красная точка. Одной проблемы было мало: теперь еще и тряска доконает, – пронеслось в голове, – Хоть бы кончилось поскорее это родео!.. И в тот самый миг как я это подумал, тряска пропала так же внезапно, как она и началась. Я тупо уставился на затычку, а затем быстро щелкнул кнопкой. Красная точка исчезла.
Я повернул рычажок у себя над головой и направил струю воздуха прямо себе в лицо. Воздух приятно холодил, и через некоторое время я отдышался и осторожно отправил авторучку Паркер в карман пиджака. Затем я слегка размял уставшие от стискивания авторучки пальцы, помассировал себе веки и ушные раковины, чтобы успокоиться и снять напряжение, и повернул голову к иллюминатору. Вверху раскинулось необъятное, почти космическое небо, его ослепительное черно-голубое сияние завораживало, напоминало о галактических просторах, а внизу, на необозримой глубине громоздились призрачные торосы и снежные поля облаков.
Стоп, приятель! – неожиданно в моем мозгу сработал сигнал тревоги. Ни о каких галактических просторах сейчас лучше не думать, а то затычка тебя отправит туда раньше чем ты успеешь сообразить, что произошло. Рано расслабляться, рано! Надо думать о том, как обезвредить затычку Ризенбаума.
Я вытащил авторучку из кармана и снова зажал ее в руках. Почему-то так мне было спокойнее. Ведь иногда авторучки открываются в кармане и пачкают подкладку. Бог весть что может случиться, если нечаянно откроется эта авторучка. С другой стороны, не держать же мне ее теперь всю жизнь в руках! Приехать домой и запереть затычку в сейф? А вдруг сейф украдут вместе с затычкой! А что если пойти на завод и положить эту мерзость под пресс? Или бросить в концентрированную серную кислоту? Нет, не выйдет. Одному черту известно, что может случиться со мной и со всем миром, если я попытаюсь сломать или уничтожить затычку. Нет, надо искать другой выход, надо придумать способ, как ей безопасно управлять.
Та-а-а-а-к… Безопасно управлять… Предположим, что я смогу заставить затычку различать, когда я думаю о ней просто так, а когда я хочу подтвердить команду, чтобы затычка эту команду выполнила. А вдруг я заболею или сильно устану или даже на кого-то страшно разозлюсь и специально дам затычке такую команду, что нигде потом камня на камне не останется? И тогда даже подтверждение команды не поможет. Когда обозлен до чертиков, можно такого понаделать! Где же, где он, выход из тупика?!
Я сидел, не выпуская из рук авторучку Паркер. Самолет опять стало слегка потряхивать, солнечные блики пропали. В иллюминатор было видно, как слегка подрагивает серебристое крыло нашего железного огурца, с силой разрезая белесую муть неба.
Неожиданно словно заноза в палец, в мое сознание вонзилось сомнение. Я зря обрадовался, подумав, что нашел хоть частичное решение. Ерунда! Решения по-прежнему никакого нет. Как же я сразу этого не понял: ведь если я сперва подумаю команду, а потом, после команды, подумаю о том, чтобы затычка ее исполнила – будет уже поздно, да и ни к чему об этом думать, потому что затычка выполнит команду немедленно. Для нее окончание ввода мысленной команды и есть подтверждение ее немедленного исполнения. Вряд ли мне удастся перепрограмировать затычку так чтобы она поняла, что команду надо подтвердить, прежде чем ее выполнять. Ведь я должен дать знать затычке, что я подтверждаю какие-то определенные мысли, а это значит, что я должен подумать подтверждаемые мысли еще раз, чтобы затычка поняла, что именно их я подтверждаю. А что если я подумаю вместо тех мыслей, которые надо подтвердить, какие-то другие мысли? Тогда затычка выполнит совсем не ту команду, которую я хотел подтвердить. Вот проклятье!
Стоп! А что если поменять местами команду и ее подтверждение? Ну конечно! Нужно сперва подумать о том, что вот сейчас я хочу, чтобы затычка выполнила мою команду, которая сейчас последует, а после этого уже можно подумать и саму эту команду. Нет! И так тоже ничего не получится. А вдруг я попрошу затычку выполнить команду, а потом вместо команды случайно подумаю что-нибудь не то, а затычка это «не то» выполнит? А если я попрошу затычку не просто выполнить команду, которую я передам вот сейчас, а одновременно и подумать саму команду, которая только еще будет, а потом подумать эту команду второй раз, и тогда затычка будет знать, что ее можно исполнять. Хм! Но что будет делать затычка, если первый и второй вариант команды будут различаться между собой? Нет, лучше не пытаться идти по этому пути.
Черт побери! Как же мне обезопасить свои мысли от этой проклятой затычки, уберечь их от проникновения того, чего мне думать не следует? Собственно, в обоих случаях получается, что я должен сперва мысленно приказать затычке сделать то, что я вот сейчас вслед за этим подумаю, но при при этом известить ее, что думать я буду вот конкретно об этом и о том, а все остальное надо игнорировать. Но когда я попробую сообщить затычке, что сейчас я дам мысленную команду, и команда будет содержать такие-то мысли, то я должен эти мысли подумать, правильно? И значит, я могу ошибиться уже на стадии предварительного продумывания команды для затычки. Или на стадии окончательного ввода команды. Проклятье! Никакого выхода. Я пойман в замысловатый капкан, которого по навности не разглядел и сам смело вступил в него ногой.
Гул двигателей, шипение воздуха, гадкие мысли и безнадежное состояние духа вцепились в мою голову мертвой хваткой. Голова гудела, звенела и раскалывалась от невыносимой боли. Стучало в висках, в глаза словно насыпали красного перца.
Боже праведный! Почему ты смолчал, почему не вразумил, не одернул меня, когда я с энтузиазмом забирал эту жуткую штуковину у двух злых копенгагенских троллей? Я всегда думал, что я – крайне рассудительный человек и управляю своими мыслями как нельзя лучше. А на поверку оказалось, что я вовсе и не хозяин в своей голове. И самое неприятное – это то, что я понял это только когда заполучил на свою голову эту проклятущую затычку – наигнуснейшее изобретение рода человеческого, из всех с какими я когда-либо сталкивался!
Проклятье! И ведь не выкинешь эту дрянь в урну, не сломаешь, не продашь, не отправишь почтой на другой конец света – она и оттуда тебя достанет! Господи, каким счастливым человеком я был, пока у меня в кармане не появилась затычка Ризенбаума!
Глава 4