Затычка Ризенбаума
Шрифт:
Глава 3
Эти калоши обладают одним замечательным свойством: того, кто их наденет, они могут мгновенно перенести в любое место или в обстановку любой эпохи – куда он только пожелает, – и он, таким образом, сразу обретет счастье.
– Ты так думаешь? – отозвалась фея Печали. – Знай же: он будет самым несчастным человеком на земле и благословит ту минуту, когда наконец избавится от твоих калош.
Аэропорты мира, при всей разнице между ними – в архитектуре, внутреннем оформлении, расположение конкорзов и гейтов, бесчисленных лестниц, рукавов, переходов, автомобильных парковок, залов ожидания – так вот, при всей внешней разнице между собой, они неуловимо похожи друг на друга своей виртуальностью и призрачностью. Призрачно
Ремень, кошелек и прочая мелочь летят в пластиковую коробку. Прохожу кольцо и почти сразу оказываюсь в duty free магазинчике. Мягкий, уютный свет витринки. Прелестные безделушки. Персонажи сказок Андерсена, выполненные в одну десятую натуральной величины, магнитные наклейки на холодильник с видами Копенгагена и стилизованными под старину рисунками, декоративная пузатая винная бутылка с пробкой-затычкой… А кстати, как там поживает моя «затычка»? Я вынул авторучку Паркер и стал щелкать туда-сюда, наблюдая маленькую красную точку, которая то появлялась, то исчезала… Вот чертовы аферисты! Столько времени с ними потерял…
За окном самолеты с яркими названиями авиакомпаний на борту стремительно взлетали в волнующийся воздух и исчезали вдали. Я приехал в аэропорт за полтора часа до регистрации. Надо как-то убить время… Два часа убить. Как жалко-то, ай-яй-яй! Щелк – щелк! Красная точка появилась и исчезла. Забавно! Ладно, простим ребят, уж очень они талантливые мистификаторы. Машина времени, затыкание причинных каналов во Вселенной… Бред! Интересно, на что они надеются? Щелк! Вот бы мне приехать как раз к регистрации… или лучше прямо к посадке. Терпеть не могу слоняться и ничего не делать. Щелк! Красная точка исчезла. Щелк! Появилась…. Обман? Мистификация? А может… Чем черт не шутит!.. Обидно будет, если все это – простое надувательство. Зря время потерял… Правда, Копенгаген краем глаза увидел. И почему эти самолеты компании KLM всегда взлетают как ракеты? Поставит самолет хвостом к земле и жмет на газ, аж кости трещат… неужели нельзя взлететь потихоньку, полого? Щелк! Нет красной точки. Забавная игрушка… Еще полтора часа мне тут сидеть и щелкать неизвестно чем. Я небрежно спрятал надувательскую авторучку в карман, прошел в бар, купил пластиковый стаканчик с ароматным кофе и большое песочное кольцо с орешками и обсыпушками. Глоточек, укус… Мм-м-м… Вкусно, ничего не скажешь! Одно слово – буржуи.
Неожиданно диктор сказала что-то по датски, а затем поведала по-английски о том, что закончилась посадка на рейс компании KLM 2308 Копенгаген – Москва. Какая посадка? Как это, черт возьми, закончилась? Я ошалел. Через час только должна начаться регистрация! Наверное, я номер рейса перепутал… Я вытащил билет и воззрился на него. Нет, все правильно. Тогда в чем же дело? Размышлять было некогда: кофе и коржик полетели в урну, я подхватил чемодан и вихрем понесся к своему гейту. Гейт был пуст. Все пассажиры уже прошли в самолет. Миловидная девушка в белой форменной блузке с синими нашивками быстро проверила мой билет, выдала мне посадочный талон и в темпе препроводила в рукав, ведущий к самолету. Я ворвался в рукав и помчался к самолету как вепрь, которому смазали скипидаром не буду уточнять какое место. Техники-служащие немедленно закрыли за мной вход в рукав, и я ворвался в тесный салон самолета под неодобрительные взгляды двух стюардесс и мужчины в летной форме. Никто не любит опоздавших.
Впрочем, я думал вовсе не о том, кто что любит или не любит, а о том, как могло так получиться, что мои часы отстали почти на два часа: как я ни бежал, я все же успел сличить время, которое показывал мой распрекрасный Сейко с тем, что показывали настенные часы в аэропорту. Ерунда! Мистика! Я специально выставлял часы на местное время, секунда в секунду, у меня так заведено. Остановиться часы такого класса как те, что у меня на руке, могут только если их привязать к противотанковой гранате и эту гранату подорвать. Ладно, разберусь чуть позже. Надо остыть.
Что такое самолет? Это огромный, тяжелый железный огурец, летающий как гнутая фанера братьев Райт над Парижем, потому что есть это омерзительное уравнение Бернулли… Я убежденный поклонник Архимеда и братьев Монгольфье, а братьев Райт и Бернулли ненавижу до дрожи в коленках. Не было бы этого Бернулли, не было бы и братьев Райт, не было бы и железных огурцов с крыльями – наверняка придумали бы что-нибудь поизящнее…
Летающий огурец, битком набитый семечками-пассажирами, и у одного из них в кармане – затычка Ризенбаума.
Самолет взлетал на редкость необычно – он очень вяло набирал высоту, а затем неожиданно сделал круг и только тогда пошел вверх несколько круче. Пассажиры беспокойно ерзали и переглядывались. Минут через пять командир корабля по внутренней связи извинился перед пассажирами за волнения при взлете и объяснил, что диспетчер попросил его срочно освободить воздушный коридор для аварийной посадки самолета французской авиакомпании, у которого неожиданно возникли проблемы с двигателем.
И тут меня пронизала догадка: наверняка тут не обошлось без затычки Ризенбаума! Черт побери! Она работает! Ну конечно: я машинально щелкал авторучкой туда-сюда, а сам думал о том, чтобы куда-то девать лишних пару часов, а потом – я точно это помнил – я подумал о пологом взлете… И вот – на тебе! Слава богу, я не скомандовал затычке что-нибуль такое, отчего… Меня слегка передернуло. Надо быть поосторожнее с этой затычкой – опасная игрушка и непростая. Уж лучше бы это была мистификация – неожиданно подумалось мне.
Я сидел, поглядывая в иллюминатор, и размышлял над ситуацией, которая неожиданно и кардинально изменилась. Во-первых, прибор должен быть постоянно со мной. Нельзя оставлять его ни на минуту. А вдруг я его потеряю, а кто-нибудь нажмет на кнопу авторучки, а я подумаю в этот момент что-нибудь такое… нет, лучше об этом не думать. Вдруг кнопка на авторучке нечаянно нажалась, когда я засовывал чемодан на полку для багажа? Меня прошиб липкий холодный пот. Стараясь ни о чем не думать, изо всех сил пытаясь задержать течение мыслей, я осторожно, как гремучую змею, вытащил затычку из кармана. Слава богу – красной точки нет. Я вздохнул с облегчением, но почти сразу же меня облил ледяной страх: а что если бы затычка была включена, а я в это время командовал себе остановить свои мысли? Услужливая затычка немедленно остановила бы их раз и навсегда. Я теперь бы летел в этом самолете как безмозглый овощ-инвалид, пуская слюну, и мою коляску сопровождала бы пара сиделок.
Придя в себя и кое-как приглушив в себе страх, я взял затычку в руки и стал думать о том, какой можно найти выход из ситуации. В иллюминаторе под неплотной завесой рваных облаков, не спеша, поворачивалась земля, похожая на школьную карту, заляпанную манной кашей. Что делать? Извечный русский вопрос приобрел особую актуальность из-за наличия в руках страшной затычки, которую срочно было необходимо обезопасить.
Итак, надо прежде всего каким-то образом отказаться от этой дурацкой кнопки и красной точки. Ризенбаум предупреждал, что в конструкции прибора лучше ничего не менять… Плевать! Я лучше знаю, что мне делать. Надо перепрограммировать затычку так, чтобы мои мысли не воспринимались как команды, если я этого не хочу. А как мне это сделать? А очень просто. Я могу сделать так, чтобы мысли воспринимались как команды только в том случае, если я сперва мысленно воспроизведу команду, а затем специально подумаю о затычке, которая должна эту команду исполнить. Просто и гениально! Я уже хотел было включить затычку и ввести команду, которая должна была это исполнить, но неожиданно я понял, что ровным счетом ничего этим не добьюсь.