Заведение матушки Ним
Шрифт:
Две недели в квартале Цветов было тихо. Две недели девки бродили бесцельно по улицам в поисках клиентов. Две недели в заведениях было также безлюдно, как в день грозного Давана. А все из-за кого? Из-за бесшабашных сестер Маски, чтоб им в полной мере изведать милость их бесшабашного бога.
Впрочем, если вы живете не в Городе, вы вполне можете и не знать, что это за бог. Говорят, что в других местах славной страны Офир в него не очень-то и верят. Бог Маски – так мы его называем, потому что никому не ведомы ни его имя, ни его обличье. Это злой бог, бог-насмешник и разрушитель. Это бог случая. Поклоняются ему, в основном, игроки и купцы, путешествующие в дикие страны.
Так вот, бесшабашному этому богу служат не менее бесшабашные жрицы. Вечно они придумывают новые каверзы и баламутят мирную жизнь Города.
Итак, две недели назад верховная жрица бога Маски в сопровождении четырнадцати сестер появилась на базаре в непотребном виде – с обнаженной грудью и выбритой налысо головой (причем, такой же вид имели и четырнадцать ее сестер) и объявила, что отныне все жрицы доброго бога Маски будут принимать любого желающего в свои объятья совершенно бесплатно.
Понятное дело, такая новость быстро распространилась по Городу, и обрадованные моряки, купцы, стражники и прочие клиенты бросились к воротам храма за удовлетворением тех желаний, с которыми прежде посещали квартал Цветов.
Девки приуныли. Ясное дело, сестры Маски не так умелы в делах любви, как мы, но нельзя недооценивать и жадность, а также прелесть новизны. Владельцы заведений рвали волосы и бороды и проклинали жестокого бога случая, и только мудрая матушка Ним говорила:
– Отдыхайте девки, пока можете, и не сетуйте на судьбу. Случай вверг нас в беду, случай же из нее и вызволит.
И правда: позавчера к пристани причалил огромный корабль, гребцы которого, здоровенные нубийские парни, немедленно с радостными криками вывалили на берег и, разгоряченные слухами, которые по морю разносятся так же быстро, как и по базару, рванули к храму бога Маски. А надо вам сказать, что нубийские матросы – парни горячие и никогда не спускают, если что идет не так, как им любо. Что уж там произошло в храме, никто точно не знает. Только вчера в полдень верховная жрица снова появилась на базаре в сопровождении четырнадцати своих сестер. Только теперь с головы до ног, скрывая даже лица, их фигуры окутывала черная густая сетка, вроде той, что надевают пасечники, когда вскрывают свои улья.
Высоким обиженным голосом она возвестила, что отныне сестры ведут исключительно добродетельный образ жизни, а в память о прежних грехах неделю будут они носить эти черные вуали, не снимая.
И шум и веселье вновь воцарились на улицах квартала Цветов.
Приключение, которого я избежала
После истории с прОклятым сном вельможи, которого я так удачно наградила наследником, по всему кварталу Цветов за мной закрепилась слава девки бесшабашной, и кто знает, может быть, даже малость не в себе. Именно поэтому, когда к пристани причалил корабль, изукрашенный веселыми картинками, с полногрудой женщиной, венчавшей нос, хозяин корабля, чернокудрый купец, в котором кто-то признавал уроженца Ассирии, кто-то – финикийца, а кто и сумрачного обитателя Аравийских пустынь, сразу же пришел ко мне и сообщил таинственным шепотом, что затеял великое дело, на котором все участники смогут стяжать себе состояние.
Накануне вечером я долго пировала с гостями, и была от того сонной, недоброй и недоверчивой.
– В чем же состоит это твое столь выгодное предложение? – капризно спросила я, шаря глазами по столам в поисках кувшина с водой.
– Всем известно, – начал чернобородый купец неизвестной народности, – как страдают в море путники, все, от простых матросов до знатных корабелов. Их мучит жажда, они плохо питаются, их постоянно мутит, сверх того, их беспрестанно страшат бури и иные грозные погибели, которыми полон океан. Так не будет ли милосердным и справедливым дать им хоть немного радости, когда они подвергаются стольким несчастьям? Вот я и задумал поселить на корабле двенадцать прелестниц и расхаживать с ними по морям, доставляя всяческие удовольствия командам встречных судов.
Что и сказать, задумка была неплоха. Но я отказалась. Во-первых, у меня гудело в голове и ноги подкашивались, и сама мысль провести несколько месяцев на неустойчивой палубе корабля, да еще и развлекая бог весть кого, вызывала у меня тошноту. Во-вторых, примерно в это же время я увлеклась одним волооким менялой, и вовсе не хотела лишаться хоть редких, но весьма приятных встреч с ним.
Чернобородый купец вздохнул и отступился от меня. Впрочем, вскоре он набрал своих двенадцать девок и исполнил задуманное. Да только случился с ним конфуз. Не прошло и двух месяцев плавания, как стало очевидно, что все до единой девки на его корабле в тягости. Причем несчастные громко сокрушались и клялись, что ведать не ведали о такой напасти, когда принимали его предложение. Более того, животы их раздувало с немыслимой быстротой, так что корабль едва-едва смог вернуться в Город и высадить брюхатых красавиц, как все они принялись рожать.
И вот – весь Город свидетель, что я не лгу! – вместо детей их чрева извергли какую-то пузырящуюся зелено-синюю массу, которая немедленно принялась обволакивать их ноги, словно заключая в непроницаемую капсулу. И вот уже через полчаса на берегу лежали двенадцать женщин с рыбьими блестящими хвостами. Женщины эти одновременно вскрикнули что-то высокими влекущими голосами, перевернулись на животы и очень ловко поползли к кромке моря. И не было никого, кто осмелился бы встать у них на пути, ибо всем было понятно, что тут не обошлось без великого Змея, покровителя мореплавателей. Так все двенадцать и скрылись в соленой пучине, а чернобородый купец принялся проклинать свою злую судьбу, потому что понимал он, что уже никогда ни одна девка не поднимется на борт его корабля.
А я осталась при своих ногах. Впрочем, не знаю, к счастью или не беду. Возможно, быть девой морской и служить Великому змею участь куда более приятная, чем жизнь в заведении матушки Ним, какой бы мудрой не была эта женщина.
Женщина на скале
В Городе происходит так много удивительных, поучительных, а часто и сверхъестественных событий, что, казалось бы, его обитатели давно должны были к ним привыкнуть. И в самом деле, редко что поражает горожан до такой степени, что воспоминание становится преданием, а предание – легендой. Но все-таки такое случается иногда.
Я ведь, кажется, еще не рассказывала вам о женщине на скале? Так вот. Это случилось давно. Так давно, что уже и имени этой женщины никто не помнит, а потому называют ее просто Матерью близнецов. Рассказывают, что одному купцу молодая жена подарила сразу двух наследников – мальчиков-близнецов, и тот на радостях украсил ее руки парными золотыми браслетами, покрытыми чернеными виноградными лозами. В детстве с этими мальчиками не происходило ничего, что бы ни случалось с другими мальчишками, а когда они выросли, отец решил передать им самую трудную и опасную часть своего дела – заморские поездки за товарами. Молодые шалопаи очень обрадовались, а их постаревшая уже мать огорчилась, ибо знала, какими несчастьями порой сопровождается жизнь мореплавателя. Когда близнецы отправились в свое первое путешествие, женщина встала на скале, что возвышается неподалеку от гавани, и, воздев руки, махала им в след, так что они, оглядываясь на Город, долго еще видели одинокую фигуру и блики солнца на ее браслетах.