Завербованная смерть
Шрифт:
Изольда обливалась потом, но мужественно стояла, прикрывая мохнатую подругу четвертым номером своей груди, затем поднесла одну руку к губам и прижала к ним палец, призывая к тишине. Мало-помалу стражи правопорядка стали вести себя тише, и Изольда смогла наконец осторожно повернуться к зверю. Медведицы нигде не было видно.
– Где она? – чуть повернув голову, шепотом спросила белокурая ассистентка у служителей закона, предполагая, что, пока она стояла лицом к полицейским, медведица успела задать стрекача.
– Наверное, за стойкой, – так же тихо отозвался старший, для
Держа саблю с бананом (второго апельсина у русских туристов не оказалось) на вытянутой руке, Изольда стала медленно подходить к логову зверя. И хоть ассистентка иллюзиониста никогда не занималась дрессурой, каким-то шестым чувством она понимала, что вот сейчас и наступил момент истины. Мало ли что подумает лохматое чудовище, увидев над собой внезапно появившееся человеческое лицо – для начала просто махнет лапкой, а разбираться уж будет потом. Только Изольде такой взмах не сулил ничего хорошего…
Медленно, вся дрожа и обливаясь холодным потом, девушка стала перегибаться через стойку бара. В воздухе повисла напряженная тишина. Даже из динамиков перестала звучать музыка.
Медведица мирно спала. Судя по тому, что подле нее лежали две порожние бутылки из-под крепленого ликера ««Zivania», выпитое пришлось ей по вкусу, и пока люди устраивали между собой разборки и переговоры, косолапая залпом вылакала содержимое, окосела и провалилась в глубокий сон алкоголика.
– Спит… – тихим шепотом доложила обстановку ассистентка иллюзиониста, и в это время со страшным шумом грохнула входная дверь. В ресторан ворвался мужественный защитник белокурых, черноволосых и вообще всех красавиц, господин Оршанский собственной персоной.
Теряя остатки самообладания, Гальчевская стала медленно сползать по гладкому боку деревянной стойки. В мгновение ока Александр оказался рядом и подхватил бедную девушку на руки.
– Боже, наверное, я сейчас сойду с ума, – жалобно простонала Изольда и отключилась…
Глава 23
Александр бесцельно слонялся по больничному коридору, размышляя о знаках зодиака и гороскопе вообще. Видимо, что-то сегодня сложилось на небесах, как-то по-особенному выстроились планеты, коль он во второй раз за последние несколько часов оказывается у больничной постели приглянувшейся девушки. Сначала – Вероника, теперь вот – Изольда… Хотя сегодня не пятница и не тринадцатое…
Конечно, он мог и уйти, в этом случае, как говорится, его дело маленькое. Это не то, что было с воздушной гимнасткой. Полиция по инструкции вызвала местную «Скорую помощь», и девушку доставили в клинику. Мог он не поехать? Конечно же, мог. Но вот бросить девушку в бессознательном состоянии, в чужой стране, без родственников, без знакомых, без денег, в халате, в ночной сорочке и с саблей в руке – вот этого Оршанский сделать не мог. Еще одна из причин, по которой Александр увязался за врачами, это то обстоятельство, что он не точно знал – понимает ли Изольда хотя бы английскую речь. Понятно, что греческий был ей чужд. А найти в пять утра переводчика – дело довольно проблематичное, к тому же это не входит в компетенцию медиков. Да плюс за такую услугу бедной девушке выставят дополнительный счет. Уж что-что, а как лечат в странах оголтелого капитализма московский журналист знал не понаслышке.
И опять же, что немаловажно, можно было предстать перед очами юной красавицы в качестве героя-спасителя, хоть и запоздалого. Ведь последнее, что девушка видела при памяти, – это лицо Александра, близкого друга и заботливого мужчину… Кто-кто, а мужчины сжигать мосты не умеют и, как говорится, «на всякий пожарный», имеют минимум один запасной вариант.
– Сколько же можно возиться, – недовольно пробубнил Оршанский, дымя на крыльце сигаретой и поглядывая на часы, – ничего же серьезного не произошло. Ни откуда она не падала, медведица ее не тронула, что там эти костоправы воду мутят?
Наконец из-за матовой стеклянной двери показался доктор.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровался он.
– Доброе утро, – не очень дружелюбно произнес Оршанский, намекая на компетентность медика.
– Это вы приехали с русской девушкой? – так же вежливо поинтересовался сотрудник госпиталя.
– Да.
– С девушкой все в порядке, – начал отчет доктор, – никаких травм и видимых повреждений у нее нет. Небольшой нервный стресс.
– Это я знаю, – нетерпеливо перебил Александр.
– Я сделал ей укол успокоительного, – не обращая внимания на эмоциональный всплеск журналиста, продолжал врач, – девушка будет спать до утра, а потом ее можно будет забрать. Извините за бестактный вопрос, но таковы правила: вы кем ей приходитесь?
– Брат, – не моргнув глазом соврал Оршанский, чтобы не вызывать лишних вопросов и не давать объяснений. – Родной, – добавил он.
– Очень хорошо. – Доктор явно приободрился. – Вы ведь читаете по-английски? – с западноевропейской тупостью поинтересовался на всякий случай доктор, хоть Александр битых пять минут свободно общался с ним на языке туманного Альбиона.
– Да. – Оршанский явно жалел врача, а вместе с ним и всю выдающуюся кипрскую медицину.
– Тогда ознакомьтесь. – Доктор протянул Александру бумагу.
– Что это?
– В левой графе, – начал разъяснения служитель госпиталя, – процедуры и анализы, которые потребовалось провести для установления состояния здоровья вашей сестры. А в правой – счет по каждой позиции и общий счет. Сюда, правда, еще не включено пребывание в нашей клинике. – Врач извинительно растянул губы в улыбке за неудобства. – Мы не знаем, до которого часа здесь будет находиться ваша сестра.
Александр долго и внимательно изучал документ, напрягая свои познания в медицинской терминологии, затем поднял глаза и исподлобья посмотрел на медицинского служку.
– Доктор, – начал он тоном крутого мафиози, приехавшего на очередную разборку, – я понимаю ваше рвение насчет анализов. Теперь скажите мне, а то я не очень понимаю, зачем вы делали моей сестре кардиограмму, энцефалограмму и вот это вот, – он провел ногтем под непонятной фразой, – кого вы еще за мой счет обследовали? Дочь местного губернатора на предмет беременности?