Завербованная смерть
Шрифт:
– Это тот самый мужик, которого я еще в первый вечер заприметил в «Русском ресторане», – злобно сверкнув глазами, ответил Заметалин, – потом, скорей всего, этот тип проследил, где мы живем, и в первую же ночь я застукал его, когда он ошивался возле клетки с медведицей. Что, не получилось сразу напакостить? – Он глядел на Оршанского, как на своего непослушного питомца. – Спугнул я тебя?
– О чем вы говорите? – Александр как мог постарался выглядеть удивленным.
– Из-за тебя меня три часа в полиции мурыжили, – прорычал дрессировщик. – Прямо из постели вытащили… Володька, быстро звони в полицию! Номер сто девятнадцать…
– Если вы хотите иметь дело с полицией – извольте, – холодно откликнулся на угрозу Оршанский, лихорадочно соображая, какие это может иметь для него последствия. И пришел к выводу, что – никаких. Документы у него в полном порядке – паспорт, удостоверение и прочее. Никакого компромата при себе нет, так что можно и с полицией пообщаться. Как журналисту, разумеется…
Глава 24
Изольда открыла глаза и сладко потянулась. Солнце уже давно встало, но его лучи пробивались не через узкое окошко трейлера, а сквозь огромное окно. К тому же в помещении было на удивление прохладно, в отличие от их не успевающего за ночь остыть жилища.
«Где это я?» – не сразу сообразила девушка и рывком села. При этом от ее запястья с неприятным чмоканием оторвалась и повисла на веревочке какая-то металлическая штучка. Девушка осмотрелась. Висящий предмет был прикреплен к какому-то непонятному прибору, который тут же запищал и начал вырисовывать на экране прямую линию.
«Больница, что ли? – подумала Изольда, внимательно разглядывая скромное, но довольно уютное убранство помещения, в котором явно доминировал белый цвет. – Похоже на то, – продолжала рассуждать про себя ассистентка иллюзиониста. – Вот только возникает вопрос: как я оказалась в больнице?»
Додумать и вспомнить всю последовательность предшествующих событий она не успела. Взбудораженные показаниями прибора, который сообщал, что мирно спящая пациентка только что благополучно скончалась, в палату ворвалась дежурная медсестра. Она верещала что-то на совершенно непонятном Изольде языке и осторожно подходила, глядя на Гальчевскую, как на ожившего зомби.
– Что вам надо? – Ассистентка вежливо перешла на язык международного общения, но понята не была. Медсестра вцепилась в девушку и стала насильно укладывать ее обратно.
– Да иди ты в жопу! – перешла на родной язык международного посылания Изольда и с силой отпихнула причитающую женщину от себя. Видимо, великий и могучий возымел нужное действие. Изольду оставили в покое, и та воспользовалась краткой паузой.
– Где я? – по-русски спросила Гальчевская, но, очевидно, из этого языка медсестра знала только некоторые посылательные функции. Ассистентка снова перешла на английский и повторила.
– Где я?
– Вы – в больнице, – в дверном проеме палаты появился слегка запыхавшийся врач, вызванный для экстренной реанимации трупа. Завидев пациентку живой, здоровой и во всех смыслах в хорошей физической форме, он облегченно вздохнул и с обаятельной улыбкой поинтересовался: – Как вы себя чувствуете?
– Хорошо, – ответила Изольда, пошевелив для пущей убедительности руками и ногами. – А как я оказалась в больнице? – в свою очередь поинтересовалась она. – Меня Саша привез? – Из памяти всплыла последняя картинка: склонившееся над ней лицо Оршанского.
– Да, вас привез мужчина, – подтвердил доктор, – ваш родной брат.
– Брат? – переспросила ассистентка, у которой такого родственника отродясь не было.
– Во всяком случае, так он назвался, – насторожился доктор, но, прошедшая российско-советскую школу тотального обмана и подозрений, девушка быстро сориентировалась.
– А где же он сейчас? – спокойным и уверенным тоном произнесла она, успокаивая доктора. – Ждет внизу?
– Нет, – качнул головой доктор, – он взял предварительный счет за ваше пребывание здесь и, очевидно, пошел в банк оплачивать.
Изольда согласно кивнула головой, мол, да, так оно и есть, конечно же, ее родной брат сейчас в банке. А где же ему еще быть?
– Доктор, я чувствую себя прекрасно, – с улыбкой заявила ассистентка, понимая, что «брат» и «банк» могут ей принести большие неприятности. – К тому же у меня через два часа выступление – я артистка российского цирка, который приехал в Лимассол на гастроли, и хотела бы покинуть ваше учреждение как можно скорее. Кстати, вы уже связывались с администрацией нашего шапито? – невзначай поинтересовалась она, придавая своим словам государственную весомость.
– Пока нет, – доктор был сама любезность, – у нас не было возможности. Но за переводчиком уже послали и при первой же возможности мы установим контакт. – Он снова предупредительно улыбнулся.
– Спасибо, – одарила врача ответной улыбкой Изольда и направилась к выходу. Но не тут-то было! Эскулап хоть и вежливо, но довольно решительно закрыл перед россиянкой дверь, отдал гортанную команду дежурной медсестре, и та, как заправский надсмотрщик, загородила собой проход.
– Вам ни в коем случае нельзя сейчас покидать наш госпиталь! – Нагоняя на пациентку страху, врач округлил глаза.
– Почему?
– У вас был сильнейший нервный стресс…
– Это я помню. – Изольда безразлично махнула рукой.
– …последствия которого могут быть самыми непредсказуемыми, – продолжал эскулап, не обращая внимания на сопротивление ассистентки иллюзиониста, – ваша нервная система дала сбой, расшатана, и я не могу поручиться за ваше здоровье, пока вы не пройдете необходимый курс полного восстановления и реабилитации, – закончил медик, мягко взяв Изольду за плечо и увлекая к кровати. С другой стороны девушку подхватила надсмотрщица-медсестра. Осторожно двигаясь с девушкой к ее месту, доктор перечислял весь перечень процедур, которые ей необходимо пройти для полного выздоровления.
– Доктор, – примирительно согласилась Изольда, понимая, что здесь что-то не так, и добровольно она эту белостенную тюрьму не покинет, – я хочу есть. Можно ли мне где-нибудь позавтракать?
– Конечно, – улыбнулся сговорчивости строптивой русской красавицы хранитель клятвы Гиппократа, – сделайте заказ сестре, и через двадцать минут вам доставят завтрак прямо в номер.
– По-моему, – усомнилась Гальчевская, – она не понимает английского языка.
– Пусть вас это не беспокоит. – Они наконец добрались до ложа циркачки. – Вы просто напишите. Листки и ручка лежат возле телевизора. Она просто передаст ваш заказ в отдел питания, а чуть позже доставит еду.