Завеса
Шрифт:
Мы с Лиамом переглянулись.
— Что? — спросил Бёрк.
— С тех пор, как умерла моя сестра, — проговорил Лиам, — я отслеживал нападения духов в городе. За последние несколько месяцев их количество возросло вдвое.
— Сколько их было?
— Двадцать четыре, — ответил Лиам. Очень близко к двадцати. — Марла была одной из ваших пропавших Восприимчивых?
— Да, — ответила Дерби. — Она была моей подругой.
— Сколько она отсутствовала? — спросила я, осознав, что не подумала спросить об этом Миссис Салас.
— Тринадцать дней, —
Меня охватил страх. Марла превратилась в духа менее чем за две недели. Достаточно короткий срок, и получается, от этого тяжело защититься.
— Могли ли пропавшие Восприимчивые «исчезнуть», потому что стали духами? — спросила я. — Не знаю, как это возможно, — сказала я, имея в виду, что не понимала самого процесса. — Но числа совпадают.
Члены Дельты переглянулись.
— Не нравится мне эта теория, — проговорил Бёрк и посмотрел на Дерби. — Такое возможно?
Она сжала губы, задумавшись.
— Если лишить их возможности регулировать магию? Или как-то ее влить в них? Увеличить количество впитанной магии? Мне нужно обдумать возможные варианты, но как уже сказала Клэр, количество пропавших и духов кошмарно совпадает.
С другой стороны, если кто-то сделал это с Марлой намеренно, если это не ее вина, то у меня все еще остается шанс контролировать свою магию.
— Представим, что это возможно, — сказал Лиам. — Но зачем?
— Чтобы замести следы? — предположил Бёрк. — Ты хочешь открыть Завесу и допрашиваешь Восприимчивых, которые могли быть задействованы в ее закрытии, и вдруг оказывается, что они не причём. И тебе не хочется, чтобы они трепались о допросах, поэтому убираешь их. Если превратить Восприимчивого в духа, то он не сможет говорить.
— Не хочется сгущать краски, — сказал Лиам, — но почему бы их просто не убить?
— Пусть кому-то и не нравятся Восприимчивые и Пара, — сказал Малахи. — Но то, что они позволяют Восприимчивым стать духами или делают их духами и выпускают монстров на улицы — доказывает на сколько они опасны.
— А зачем открывать Завесу? — спросила я.
— Возможно, чтобы напасть, — ответил Малахи. — В этот раз первыми нанести удар.
Он имел в виду, развязать войну.
Меня посетила мысль.
— Восприимчивые, работавшие на КБЦ, могли контролировать свою магию?
Бёрк кивнул.
Я посмотрела на Лиама.
— Возможно, поэтому наши духи могут мыслить и общаться на другом, на более высоком уровне. Наверное, они все еще частично контролируют себя. Но кто мог поступить так хладнокровно?
— Мы не знаем, — сказал Бёрк. — Кто-то, кто хочет открыть Завесу, у кого есть доступ к файлам КБЦ, помогающим установить личности потенциальных Восприимчивых. Чтобы найти семь нужных, им нужно пробежаться по всему списку. Похоже, этим они и занимаются.
— Необязательно быть для этого человеком, — предположил Малахи. — Это могут быть лишившиеся дома Паранормальные. Они не хотят посеять тут хаос, а просто пытаются открыть дверь на Родину. И им плевать,
— Это могут быть сектанты, — предположил Лиам. — Некоторые все еще считают, что спровоцируют Второе пришествие, открыв Завесу.
Малахи кивнул.
— Теорий куча. Но пока у нас нет улик, указывающих на тех, кто стоит за этим. Именно их нам и надо найти.
— Можете сказать, кто еще является возможной целью? — спросил Лиам и подошел ко мне, будто пытаясь защитить от возможной опасности. А я и не возражала.
— Похоже, — произнесла Дерби, — что они нацелились на всех Восприимчивых, работавших на КБЦ.
— Уверены, что Сдерживающие уже знают об этом? — спросила я. — О колебаниях Завесы? О Восприимчивых?
Я не могла поверить, что Сдерживающие, с которыми работал Гуннар, могли быть такими слепыми.
Бёрк покачал головой.
— Нам нужно быть осторожнее с имеющейся информацией, так мы и поступаем. Но мы придумали, как поделиться ею со Сдерживающими и двумя их подрядчиками СекьюриКрю и КомТак. Но они считают, что колебания ничего не значат. Никто не верит, что Завеса может открыться снова, что снова придется пережить войну. Легче сказать, что мы преувеличиваем риск.
Им нужна помощь. Я услышала все, что мне нужно было услышать.
— Я в деле, хочу помочь.
Все посмотрели на меня. Я почувствовала, как сзади напрягся Лиам, но смолчал. Теперь-то он знал, что это бесполезно. Безрассудно храбра, что уж поделать.
Последние несколько дней изменили мою жизнь и меня. И теперь почти невозможно снова просто продавать сухпайки в Квартале.
Не знаю, считал ли мой отец, что живет «полноценной» жизнью. Знаю, что он гордился тем, что снабжает город во время войны. Знаю, что он был рад внести свой вклад. Да и я занималась тем же, помогала выжить Новому Орлеану, по крайней мере, маленькой его части. И вела себя тихо, работала не покладая рук.
Но будет ли это устраивать меня всю жизнь? Не думаю, что да, после того, как я знала правду, или часть ее, о Паранормальных и Сдерживающих. Не уверена, что смогу вернуться к нормальной жизни.
Да, я была благодарна за нее. Эта жизнь помогла мне пережить потерю и чувствовать себя менее одиноко без семьи. Она подарила мне обыденность и рутину, помогла сосредоточиться на нуждах других, а не на том, чего не было у меня.
Но было уже слишком поздно следовать совету отца и не вмешиваться. По крайней мере теперь я могу сражаться на правой стороне.
— Почему? — спросил Малахи, склонив голову на бок. Думаю, он не оценивал, а проверял мою мотивацию.
— Потому что если ход вещей не изменится, если мы не изменим то, как Сдерживающие обращаются с Восприимчивыми, позволим им думать, что мы обязательно превратимся в духов, я могу быть следующей.
— Я тоже в деле, — сказал Лиам. — Из-за нее. У того, кто делает это, на руках кровь. Моей сестры, Марлы Салас, и ведь они не единственные.
Бёрк выдохнул.
— Здорово. Мы надеялись, что вы оба так думаете.