Завещание графа Мирабо

Руденко Елена

Завещание графа Мирабо

Париж был в трауре. Умер великий оратор граф Мирабо.

Накануне смерти о нем стали ходить нелицеприятные слухи. Городская молодежь распевала про него колкие песенки. Казалось, еще чуть-чуть и славе Мирабо наступит конец. Однако смерть быстро перечеркнула все пересуды и нападки. Народ искренне оплакивал Мирабо, которого столь долго считал своим другом и защитником. Все точно забыли злые статьи о нем, неоспоримые доказательства егоо продажности, в памяти оставалось только хорошее. Молва о том, что оратор был отравлен, только подчеркнула

его посмертную славу. Теперь он был мучеником.

Мирабо умер 2 апреля 1791 года, в начале весны. Именно этот сезон он так любил!

Национальное собрание решило похоронить Мирабо в монастыре святой Женевьевы - месте погребения великих людей Франции. Он стал первым, кто удостоился этой высокой посмертной чести.

Рано утром похоронная процессия двинулась в путь, который сопровождался траурным маршем, барабанным грохотом и шумом толпы. Службу отслужили в церкви Святого Евстафия. Потом погребальное шествие направилось к монастырю святой Женевьевы.

Печальный кортеж сопровождали депутаты Ассамблеи, среди которых так же был Максимильен Робеспьер. Смерть Мирабо немного раздосадовала его. Ведь только сейчас он стал одерживать первые победы над ним! Этот могучий, когда-то непобедимый противник уже начал побаиваться "арраской свечи", так иронично прозвали Робеспьера. Еще немного и Максимильен разгромил бы непобедимого оратора! Но увы, граф Мирабо, хоть и не по своей воле, покинул поле боя, оставшись в памяти людей верным слугой Революции. У Робеспьера было такое чувство, что у него из рук вырвали победу, к которой он так долго шел. Но он утешал себя тем, что у него осталось достаточно других противников. Например, Барнав. Робеспьер взглянул на него и тут же ответнулся. Этот холеный красавчик вызывал у него отвращение. Особенно Робеспьера злило то, что этого типа предпочла Мадлен Ренар, которая когда-то была возлюбленной Максимильена.

Светлана Лемус тоже решила пойти посмотреть печальную церемонию. Хотя она не любила похороны, поминки и кладбища и всегда обходила их стороной. Светик хватило похорон ее близких, и глазеть на похороны чужих людей она никогда не ходила. Однако проводить в последний путь такого знаменитого человека как Мирабо Лемус все же решилась, но она отдавала себе отчет в том, что ближайшую ночь ее обязательно начнут мучить кошмары.

Она заметила молодую девушку среди друзей умершего. Плечи которой буквально тряслись от рыданий, переходящих в хрип. При чем эта скорбь на грани истерики была такая искренняя, что люди невольно отводили глаза.

"Кто она такая?
– подумала Лемус.
– Подружка Мирабо? Вряд ли. Она не похожа на девицу легкого поведения. Весь облик этой девушки говорит о ее порядочности"

Сам обряд погребения был совершен быстро и торжественно. Люди безмолвно расходились. В толпе Светлана столкнулась с мадмуазель, рыдавшей всю дорогу. Лемус сбивчиво пробормотала слова соболезнования.

– - Вы мадмуазель Лемус, писательница?
– спросила девушка.
– Приятно познакомиться. Мое имя Сайан. Мне бы хотелось поговорить с вами. Вы не спешите?

Девушка понемногу успокоилась, но все равно из ее глаз продолжали катиться слезы, которые она вытирала платком.

– -

Нет, что вы!
– горячо заверила ее Светик.
– Пройдем те туда к тротуару. Я договорилась с моим другом о встрече. Он будет ждать меня там.

Постепенно девушки разговорились. Светлана быстро нашла отвлеченные темы для разговора. Между ними завязалась обычная беседа ни о чем, так свойственная молодым особам. Собеседница оказалось общительной, но слишком бескомпромиссной. Она уверенно высказывала свои взгляды и пресекала все попытки Светланы поспорить с ней. При чем доводы у нее всегда были очень убедительны. Это немного затрудняло беседу.

Лемус имя этой девушки показалось знакомым, где-то она его слышала. Не долго думая, она спросила Сайан об этом.

– - Я племянница графа Мирабо, - ответила девушка.
– Мое имя время от времени вскользь упоминалось в газетах.

– - Надо же!
– удивленно воскликнула Светик.
– Никогда бы не догадалась, что вы... Понимаете, обычно родственники великих людей ужасно избалованы! А про вас этого не скажешь.

– - Я долго росла в нищете, - коротко ответила Сайан.
– Дядюшка стал нам помогать совсем недавно. Раньше у него самого денежные дела шли через пень колоду... Теперь он вдруг умер. Странно...

– - Что странно? Вас что-то беспокоит?
– поинтересовалась любопытная Светик.

– - Так глупость. Я, наверное, просто тяжело переживаю смерть дяди. Но его неожиданная смерть... ведь он почти поправился и вдруг умер.

Безграничная писательская фантазия Лемус быстро нарисовала картину произошедшего: графа Мирабо отравили враги. К тому же версия об отравлении графа сразу начала пользоваться популярностью среди парижан. Светлана была полностью с ней согласна. Беспокойство племянницы Мирабо только усилило ее уверенность в этом.

– - Ничего тут странного нет!
– твердо сказала Лемус.
– Вашего дядю отравили.

– - Ох, это все сплетни! Из-за них я чуть было сама не поверила в эту чушь.

– - Это не чушь!
– горячо возразила Светлана.
– Кто знает, может ваша жизнь теперь в опасности! Надо срочно разобраться с этим делом! Я знаю к кому можно обратиться, к моему другу Робеспьеру. Он настоящий сыщик! Распутает любое дело. С ним очень интересно проводить расследование, при чем результат всегда оказывается самый неожиданный.

– - Нет, - замотала головой девушка.
– Вряд ли мсье Робеспьер согласиться взяться за это дело. Ведь мой дядюшка был его врагом.

– - Ничего, Макс не злопамятный. Давайте подождем, пока все разойдутся. Он обещал встретиться со мной, значит скоро придет. А вот и он.

– - Макс!
– воскликнула Светлана.
– Есть интересное дело!

Она представила ему мадмуазель Сайан и кратко изложила суть проблемы, которая ее так заинтересовала.

Робеспьер понял, что Светлана поставила перед ним вопрос ребром. Отказываться сразу он не мог, так как перед ним была племянница Мирабо. Мадмуазель Сайан, как он понял, принадлежала к тому числу женщин, которые от своего не отступают. Решительный взгляд, упрямо поднятый подбородок. Эта симпатичная девушка явно заполучила черточки дядюшкиного характера.