Завещание Малого Льва
Шрифт:
Голубые глаза вспыхнули.
– Нам начинает везти! Это обнадеживает. Но об этом после. Сейчас все обследуем
корабли противника. Анапатена, жди нас тут.
Он обернулся к мокрому сыну.
– А ты, Эдгар, передохни. И обсохни. За что тебя Алеста на этот раз окатила?
– Потом скажу, - буркнул Эдгар, - а то ты вообще убьешь. Хватит уж с меня на сегодня!
Все почему-то засмеялись.
****************************
Эцо прекрасно знал, что у Прыгунов
махрового вампирья в подвалах – свое. Там были свои законы, своя иерархия и свои лидеры.
Уже семьдесят лет аппиры жили на Пьелле, выросли новые поколения, но кто-то по-
прежнему хотел жить только за счет чужой энергии, в бесконечной лени, дури и грязи. Им
так нравилось, их туда тянуло. Они не желали ничего другого.
Эцо их понимал. Его самого туда тянуло. Приличная часть его дисциплинированного,
утонченного существа была ленива и алчна до примитивных удовольствий. Объяснить это он
не мог, потом с утра всегда удивлялся, зачем ему это было нужно, что за радость – сидеть в
окружении жутких рож, глушить профессорский интеллект газированным спиртом,
нецензурно выражаться и чувствовать себя полным дерьмом.
– 565 –
КНИГА 5 – ЗАВЕЩАНИЕ МАЛОГО ЛЬВА. Часть 5 – Красное и черное
В такие минуты ему даже нравилось свое уродство. Мутанты вообще научились этим
гордиться. Не там, наверху, где сновали красивые земляне и прочие космические гости, но
тут, на дне. Но тут тоже были свои приоритеты. Маленький профессор Ондра вряд ли имел
бы тут успех, он был мил и мал. А ценились большие и страшные.
Самым страшным был когда-то Паралич. Он и заправлял всей этой компанией. Эцо его
никогда не видел, но, говорят, паучина был еще тот, даже слюной брызгал на двадцать
метров. Умер от передозы. Потом была Жижа, эту он уже видел – растекшееся бесформенное
желе с заплывшими злыми глазками. Радиус действия ее присосок был рекордным – два
квартала! Она могла вообще никуда не ходить и не высовываться, ее все боялись пуще
смерти, но и на эту вамиршу нашлась управа. Ее задвинул какой-то Карлик.
Что это за Карлик, Эцо не знал и знать не хотел, его интересовали не супер-вампиры, а
мутанты со способностью к внушению, из рода Жабоидов. Желательно симпатичные, хотя
бы не отталкивающе уродливые и желательно женского пола. Задача была, конечно,
неразрешимая. Симпатичный Жабоид! Жабоид, которого не выгнал бы тут же надменный
Валататат!
Большинство Жабоидов осталось на Наоле, но кто-то всё же переселился, не могло
такого быть, чтобы все остались. А переселенцы могли размножиться. На это
рассчитывал.
За бутылкой «Парашютиста» разговоры шли хорошо: быстро, просто и без сантиментов.
Все сразу становились лучшими друзьями. Только потом становилось ясно, кто кого выжрал
и до какой степени. Эцо пил и специально поддавался, чтобы с ним хотели общаться. Начал
он с «Блинчиков Мазы» и уже там кое-что узнал, запивая масляные блинчики спиртом.
– Есть девка, - сказали ему осоловевшие уроды, - ведьма, обдурит любого. Воровка.
Классная воровка! Так мозги запудрит, что без штанов уйдешь – не заметишь!
Они хохотали один громче другого.
– Как зовут? – уточнил Эцо.
– Так и зовут! Пудра!
– Красивая? – спросил Эцо сквозь хохот.
– А то! – ответили ему, - супер!
И он пошел искать эту «супер». Он подумал, что раз уходишь без штанов, значит есть на
что полюбоваться. В других подвалах на него смотрели как на дурака. Надо же, сам Пудру
ищет!
– Да она сама тебя найдет, Кислый, когда у тебя деньги появятся!
Кислым его звали за перекошенный рот и глаз, как будто ему действительно очень кисло.
Раньше звали Арбузом и Головастиком.
– У меня как раз полно, - заявил он, - не знаю, куда деть.
И демонстративно стал сорить деньгами, угощая всех. Через пятнадцать минут ведьма
появилась сама. Увы, внешность ее была сомнительна. Грудь и талия выше всяких похвал, но
на пальцах лягушачьи перепонки, кожа влажная, зеленоватого оттенка, тоже как у лягушки,
лицо широкое, скуластое, с приплюснутым носом и застывшими жабьими глазами. Всё это
обрамлялось жгуче-черным париком. Да, тут были свои понятия о красоте и «супер».
Своеобразный шарм в ней, конечно, был, но представить ее любовницей лаклотского
диктатора равно как и женой дяди Леция было невозможно.
– Что я слышу, Кислый?
– улыбнулась она, - ты сегодня при деньгах?
Даже вилять не стала, прямо к делу!
– Да, - сказал он, глядя в жабьи глаза, - достал бумажник и выложил на стол.
– Спасибо, - второй раз улыбнулась Пудра, забрала бумажник и встала, - пока.
– Пока, - сказал Эцо и тупо смотрел, как она уходит, спина была изящная, попка круглая,
а походка легкая.
– Ну? – толкнул его в бок Толстопуз, - чего сидишь?
– Что?
– Кислый, очнись! Она уже на улице!
Где-то между «Разносолами» и «Коркой апельсина» он ее и нагнал, помогли навыки
аутотренинга.
– Стой! Стой, Пудра! И деньги оставь себе… скажи только, как это у тебя получается?