Завещание ночи. Переработанное издание

Бенедиктов Кирилл Станиславович

Даос отшатнулся от него, будто увидев чудовище. Чэнь Тан с любопытством наблюдал за его реакцией.

— Неожиданное продолжение нашей сегодняшней беседы, не так ли, уважаемый господин врач? Не далее как час назад вы пытались уверить меня, что бессмертие недостижимо. Забавно, что судьба предлагает нам разрешить наш спор здесь и сейчас, в разворошенном вражеском гнезде… Эй, стрелки, введите предателя…

— Не стоит делать этого, господин Тан, — странно охрипшим голосом сказал Ли. — У вас сегодня великий день, стоит ли омрачать его соприкосновением с

темной стороной тайного знания?

— А, — перебил его Чэнь Тан, — так, значит, вы признаете… Но вот и наш герой.

Четверо солдат втащили в покои человека, назвавшегося Гаем Валерием Флакком. Лицо его было залито кровью, на шее и на груди виднелись свежие розовые шрамы. Шлем с него сорвали, и Чэнь Тан вздрогнул, увидев ровный, высокий, как купол, голый череп, тяжело нависающий над горящими ненавистью глазами.

— Вот, господин, — доложил шедший впереди одноглазый Гоу. — Мы пытались убить его, как ты и велел, но дыхание каждый раз возвращалось к нему, а раны заживали быстрее, чем мы успевали вытереть меч. Он, однако, не сопротивлялся и все настаивал на встрече с тобой.

Чэнь Тан, не сводя глаз с пленника, сделал шаг назад и уселся на ложе рядом с телом Хутууса.

— Ну, лиганец, — сказал он, — ты своего добился. Я слушаю тебя. Что ты хотел сказать мне?

— Господин, — с трудом ворочая языком, пробормотал легионер, — я же предупреждал тебя, что это бесполезно… Давным-давно я получил от могущественных магов Запада дар бессмертия… Твои солдаты могут причинить мне боль, но они не в силах убить меня…

— Ты откроешь мне тайну дара? — небрежно спросил Чэнь Тан. — Я ведь и вправду могу причинить тебе очень сильную боль, бессмертный… Как ты отнесешься к тому, что тебе изо дня в день будут перепиливать переносицу конским волосом, продетым в уголки глаз? Не спорю, твоя кость, возможно, будет каждый раз зарастать, но ведь и у палачей моих впереди много времени… Подумай, лиганец…

— Ты напрасно пугаешь меня, господин, — прерывистым голосом сказал пленник. — Я не собираюсь скрывать эту тайну от тебя, хоть ты и обошелся со мной жестоко… Я ведь не зря помог тебе захватить Хутууса, перебив его охрану и убив Нама… Я и твоих солдат мог убить, господин, так же легко, как убил всех этих… — он кивнул в направлении мертвых римлян.

— Ты говоришь неясно, лиганец, — возразил Чэнь Тан. — Если ты бессмертен, если ты мог в одиночку справиться с семерыми сильными воинами, почему ты сдался? И почему ты готов отдать мне секрет бессмертия, секрет, который, как я понимаю, ты должен был хранить как самую великую драгоценность мира?

Громадный легионер выпрямился в руках державших его солдат, и Чэнь Тан с тревогой увидел, что силы возвращаются к нему с каждой минутой.

— Потому, господин, — ответил Флакк, и голос его звучал теперь уверенно и ровно, — что я не хозяин своего бессмертия. Я уже сказал тебе, что получил в свое время этот дар от могущественных магов. Эти маги держат в своих руках ключи от вечной жизни, они вольны дарить ее людям или отнимать по своему усмотрению.

— В жизни не слышал

более забавной сказки, — нервно сказал Чэнь Тан. — Однако продолжай.

— Поэтому я или кто другой из получивших бессмертие не способны передавать наш дар другим людям. Но в твоем окружении, господин, находится человек — или, точнее, существо, владеющее Ключом К Вечной Жизни. Я заметил его еще со стен, ваши лошади скакали рядом…

— Прикажите ему замолчать, — вмешался даос. — Он обманывает вас, господин Тан, я чувствую исходящие от него волны ненависти и лжи…

Чэнь Тан взмахом руки остановил даоса. Он внимательно наблюдал, как смотрят друг на друга эти двое — тишайший врач Ли и убийца-легионер. И в какой-то момент внезапно понял, кого так мучительно напоминал ему лиганец.

Если бы не кровь, делающая костлявое лицо римлянина дикарской маской, если бы не лишний локоть росту, не выдающие привычку к тяжелому мечу рубящие движения рук, Чэнь Тан не сомневался бы, что перед ним братья. Возможно, от разных матерей, но связанные чем-то большим, чем кровь. И люто ненавидящие друг друга.

— Да, — сказал Флакк. — Да, господин, ты понял. Это тот, кто выдает себя за лекаря, колдун по имени Ли Цюань, хранитель Железной Короны.

Даос напрягся, как для прыжка. По его худому желтому лицу стекали крупные капли пота.

— Эй, — позвал его Чэнь Тан, — эй, любезный Ли, это правда? Ты действительно владеешь каким-то чудодейственным талисманом? И, если этот человек знает тебя, не может ли так случиться, что и ты также знаешь его?

Ли усилием воли подавил сковавший горло спазм.

— Я никогда не видел этого человека, господин Тан, — ответил он напряженным голосом. — Я полагаю, что человек этот либо обманщик, либо безумец, каких так много в западных землях. И я не знаю никакого талисмана, дарующего бессмертие.

— Смотри-ка, — сказал легионер на непонятном никому, кроме даоса, странном певучем языке. — Итеру научились лгать. Скоро они научатся убивать, а, Младший?

Ли подавил внезапно пришедшее желание ответить пленнику на том же языке и, повернувшись к Чэнь Тану, сказал, пожимая плечами:

— Видите, он совершенно безумен, как я вам и говорил… Мне кажется, милосерднее будет еще раз попытаться казнить его. Может быть, попытаться расстрелять его из арбалетов…

При этих словах страшная волчья гримаса исказила костлявое лицо легионера. Он рявкнул, рванувшись вперед, к Чэнь Тану:

— Вам достаточно поглядеть в его заплечный мешок, господин… Талисман, имеющий вид Железной Короны с камнем Чандамани, все время находится при нем. Он не расстается с ним ни на секунду… Проверьте мои слова, господин…

Даос сорвался с места. Но в то же мгновение громадина-легионер, легко расшвыряв своих конвоиров, прыгнул к дальней стене, где застыли в руках воинов-ханьцев жена и дети несчастного Хутууса. Он схватил детей за тонкие запястья и рывком выхватил из лап стражей.

— Стой! — загремел под потолком спальни его полный ненависти голос. — Стой, Ли Цюань, или эти дети умрут!