Завещание предков

Стрелков Владислав Валентинович

Парень проглотил хлеб и улыбнулся:

— Как вы вчера ушли, Горин стал рассказывать, как в лощине поганых побили. Потом про то, как на поле у Люнды их резали. И всё тебя хвалил, мол, по твоим задумкам ратовали. Вот и язвленных нет.

Я пожал плечами:

— Не велика заслуга. Это не повод для обожания. Смотрят как на чудо.

Демьян засмеялся и продолжил:

— Так это не всё. Он ещё про твою стрельбу из лука рассказал.

Кубин ухмыльнулся и прокомментировал:

— Да-а-а, Владимир Иванович. Ты

всех тогда удивил, даже меня. Не думал, что так можно стрелять. Ты, правда, раньше из лука не стрелял?

— Нет, сколько раз можно повторять.

Мда. Не думал, что так получится. Даже сам удивился.

А по-другому было нельзя. Всё Кутерьма, будь он неладен!

Ещё в Вершах, Кубин похвастал, что с его подачи тут воинскую школу образовали, так и поехали проведать, как идёт обучение отроков. Попали как раз когда парни из луков стреляли. В общем, все стреляли нормально, но как всегда бывает, есть исключения. Наставник, как раз распекал нерадивого стрелка:

— Немочь ты Никола. Нерадивая немочь. Ну как можно стрельнуть вперёд и попасть назад. Стыдно. Девки, он и то стреляют лучше.

Увидев нас, ратник дал парню подзатыльник и шагнул навстречу:

— Здравы будьте, бояре.

Кубин кивнул и спросил:

— Что Иван, так плохо?

Ратник покачал головой:

— Да не, не всё. Половина стреляет хорошо, другие посредственно. Но трое, даже в сторону чучела не попадут. Этот пострел чуть меня не подстрелил.

И строго посмотрел сторону нерадивого стрелка. Кубин спрыгнул с коня и позвал парня:

— Николка, а ну подь сюда.

Никола, смотря в землю подошел. Кубин положил руку ему на плечо и сказал:

— Вот что Николай. Батьку твоего поганые убили. И ты теперь за старшего в семье остался. Так будь прилежным и упорным, чтоб стать воином справным и отомстить врагам за отца. А как стрелять из лука я тебе сам покажу. Примечай и старайся.

Откуда-то сбоку раздался голос Кутерьмы:

— А пусть боярин Велесов умение своё покажет.

Горин обернулся и пригрозил:

— Ох Гришка, дождёшься у меня.

Потом повернулся и, глядя на меня, сказал:

— Володимир Иванович, ты добрый вой, и правда, покажи отроку, как стрелять надо.

Вот млять, не было печали. А Кутерьма опять подал голос:

— Если лука с собой нет, так вот. — И подаёт мне ЛУК. Блин это не лук, лучище. Под кого его делали? Под великана? Этот лук выглядел, как будто его оторвали от огромного арбалета. Ёп, я его даже наполовину не натяну, не говоря о стрельбе. Не подав вида, бросил Лисину:

— Спасибо, у меня свой есть. Только кольца нет, выронил где-то.

Неугомонный шутник тут же сказал:

— Сейчас найдём.

И через минуту развернул тряпку с кольцами:

— Выбирай, боярин.

Подобрав кольцо по размеру, сразу пристроил его на пальце. Отошел к коню и снял тул с луком. Достал его и

пару стрел. Думаю, хватит.

Сначала попробовал натяжение тетивы. Туг-гая з-з-заррраза. Даже в лопатках щелкнуло.

Так. До мишени примерно сто пятьдесят метров. Я сразу выбрал дальнюю. Если промажу, хоть не так обидно будет. Хотя если промажу, то шуток необерёшься….

Вот мазать и не надо. Только целиться как? Вот зараза. Ни мушки, ни целика на стреле нет. Это не автомат и не пистолет. И стрелять меня из лука не учили. Блин, позорище будет. А, была, не была.

Наложил стрелу и, не оттягивая тетивы, навел на мишень. И замер.

Что это?

Я смотрел на мишень и видел её как будто вблизи. Казалось, моя стрела упиралась в истыканные доски. Как в оптический прицел смотрю. Стрельни и она попадет туда, куда сейчас смотрит стрела. Оп-па!

Резко натянул тетиву.

Дзень!

Со всех сторон одобрительно загудели. Стрела торчала в середине мишени.

Вот тебе и раз! Я со всего стрелял метко. Даже из пистолетов по-македонски, с двух рук. Но из лука — никогда. Но я понял. Это память предков заработала, спасибо древу за это. Похоже, у меня в предках Робины Гуды были.

— Пусть ещё раз стрельнёт.

Кутерьма достал уже. Кстати о Робине Гуде. Смотрели фильмы про него? Нет? А я смотрел. Взял вторую стрелу, натянул тетиву и нацелил на мишень. Потом повернувшись к Кутерьме, и смотря ему прямо в глаза, отпустил стрелу. Кутерьма посмотрел на мишень и уронил челюсть.

— Ох!

— Во даёт!

— Не может быть!

Последнее сказал Лисин, то есть главный шутник. Всё. Шутки кончились. Хватит. Упаковал лук обратно под восторженный гвалт бояр и отроков. Демьян, сам хороший стрелок смотрел восторженно.

М-да, я тогда сам не ожидал. А сейчас сказал парню:

— Ну, стрельнул метко, что такого?

Демьян аж подскочил:

— Да так никто не стрелял никогда! Стрела в стрелу! Да всех завидки взяли.

Сделав паузу, сказал тише:

— Даже мне завидно. А Никола после этого в мишень попал. Всё потому, что ты для него стал примером. И другие стрелять лучше стали.

Кубин зачерпнул кашу и пробурчал:

— Говорите-говорите, мне больше достанется.

Я взялся за ложку и сказал парню:

— Давай лопай. Психолог, блин.

Котелок быстро опустел, и пока Демьян смотрел в другую сторону, я заварил чай. Посидели молча. Каждый смотрел в свою сторону. В голове у меня крутилась мысль о причинах такого поведения окружающих. Чего они ко мне так относятся? Меткая стрельба причина для восхищения, но, блин, не поклонения. И ипатом, то бишь воеводой, они меня зря кличут. Какой из меня стратег или тактик? Тут все войска — это сплошь кавалерия, а я не кавалерист. И на коня сел только здесь. Хотя в лощине и на поле просто толковые советы дал. Это да. А так…