Завещание врага

Кузьмин Алексей Анатольевич

Он оглядел собравшихся в кабинете людей. Те сидели с непроницаемыми лицами, но дружно строчили что-то в своих блокнотах. Сергей Сергеевич подумал даже, что, может статься, его идея получила в головах собравшихся какое-то уже развитие! Сказал-то он всего несколько фраз, а исписано ими почти по блокноту. Однако по ряду причин это предположение показалась ему слишком смелым. Вспомнился недавно посмотренный фильм: «Мое имя лейтенант Альдо Рейн… мы будем заброшены на территорию Франции одетые в штатское… все, что мы будем делать – это убивать нацистов…Все и каждый под моей командой должны мне одну сотню скальпов. И я хочу получить мои скальпы…», ну и так далее. Вот это ближе к теме!

– Итак, товарищи

мои! Здесь важны все детали. Проколоться можно на любой ерунде.

Отсюда и до обеда были обсуждены все пункты Плана, смахивающего больше на войсковую операцию, по сравнению с которой Курская дуга покажется никчемным пачканьем казенного белья военнослужащими.

Отпустив новоявленных строителей, Сергей Сергеевич принялся размышлять над другими не менее важными вопросами.

Надо понимать, что Изворск 2 должен быть заселен пятьюстами (ну хотя бы триста надо найти!) правильными людьми, их детьми и родителями. Каждый из них должен к часу Икс, то бишь, к приезду западных телекомпаний, знать наизусть свою легенду и, кстати, (пометил, чтоб не забыть) иметь новые, но старые паспорта с изворской регистрацией.

Для успеха операции эту толпу мало собрать, надо ее еще замотивировать. Тут, вроде, проблем быть не должно.

«Просто скинем им небольшой процент от наследства Герцмана. А остальные бабки покроют расходы на строительство города и всю информационную составляющую», – прикидывал Сергей Сергеевич. Ожидается прибыль. После всего истраченного и украденного, как минимум половина наследства окажется в специальном фонде. Судя по кадрам похорон, гроб у олигарха – люкс, пусть вертится в нем со скоростью вентилятора. Стенки мягкие. Вот и все.

Глава 7

«Наш «Газик» пылил по проселочной дороге»… Это был прикол еще из совкового прошлого, о котором Марше рассказал один из ветеранов журналистского движения. Во времена застоя корреспондентов столичных газет время от времени отправляли в командировки в ближайшую провинцию. Ну, типа, чтоб золотым пером описать как же все и там в стране советов хорошо. Через некоторое время кто-то подметил, что большинство материалов из провинции начиналось именно такой фразой «Наш «Газик» пылил по проселочной дороге…, ну и дальше уже какой-нибудь местный колорит. Так возник специфический жанр репортажей из глубинки, который неофициально получил название «Наш Газик». Вспомнила об этом Марша, естественно, потому, что сейчас она направлялась в самую, что ни на есть глухую провинцию, а транспортным средством для такого перемещения в пространстве служил не «ГАЗик», конечно, но новый русский внедорожник УАЗ «Пэтриот». Наш «УАЗИК», как его несколько раз назвал менеджер московского рент-э-кара. Он же, кстати, успел проинформировать Маршу, как бы в интимной беседе, что тачка пробежит без проблем тыщи три-четыре. Ну а дальше – русский авось. Соломки, что ли хотел на всякий случай подстелить? В принципе проехать на «нашем УАЗике» больше трех тысяч Марша и не планировала. Обратный путь можно будет проделать на самолете или, на худой конец, на поезде. А машину ребята перегонят.

От МКАДа отъехали километров пятьдесят. Стало вроде посвободней, хотя шоссе, по которому они ехали, даже отдаленно не напоминало фривей. Каждые пять километров на трассе имелись населенные пункты. Вернее какие-то нежилые покосившиеся избы, натыканные вдоль дороги и напоминающие кривые и черные зубы бомжа. Из-за изб приходилось сбрасывать скорость хотя бы до восьмидесяти. В России это считается разумным компромиссом между ста сорока и положенными шестьюдесятью километрами в час. С отвратительной регулярностью попадались и светофоры.

За рулем «Пэтриота» сидел продюсер московского офиса Денис. Или Дэн, как его звали сотрудники-американцы. Отличный парень, имеющий весь набор необходимых для продюсера качеств, как хороших, так и плохих. Его настойчивость легко переходила в занудность, осведомленность в полное невежество, а вежливость в хамство, и так далее. В зависимости от случая, каждое из этих качеств могло оказаться кстати.

На заднем сидении, с камерой в обнимку, (почему они всегда так сидят?) расположился, обещанный Шефом бюро внештатник Игорек. Не вполне, впрочем, Марше незнакомый. Она снимала с ним «Марш несогласных» в Москве, от которого американские камерамены под разными предлогами сочли за благо откосить. В принципе понятно: было бы ради чего рисковать аппаратурой и, главное, собственным здоровьем.

Игорек выглядел очень довольным. Он уже подсчитал, что эта, внезапно свалившаяся на него командировка, тянет, минимум, на трояк зеленых, не говоря уже о том, что, может быть, получится снять что-то «для себя». И позже (гораздо позже, иначе спалят!) впарить видео какой-нибудь из аналитических, или документальных программ.

Работодатель был завидным, и командировка обещала сплошные радости жизни. Теплый прием, выпивку и угощение. Ну и насчет прекрасного пола (о, эти провинциалки, ведь всем хочется в Москву, правда!?) вполне могло получиться. А, может, ну давайте допустим это хотя бы теоретически, и с Маршей чего-нибудь выгорит! Что она не человек, что ли? Правда, в этом случае, уже он, Игорек, окажется в роли провинциалки. Ну и пусть! Такие мысли согревали душу, и дорога казалась ему очень приятной.

«УАЗ» довольно резко затормозил, и Марша едва успела упереться рукой в торпеду, чтобы не познакомится слишком близко с лобовым стеклом «made in Russia». Именно такая надпись на стекле опасно приблизилась к ее лицу. Причиной столь резкой остановки был краснолицый («red-skin», – конечно, подумала про себя Марша) гаишник, который кинулся наперерез их машине с реальным риском оказаться под колесами встречных автомобилей. Все это было так не похоже на стандартные действия американских дорожных патрулей, что Марша улыбнулась. Гаишник, впрочем, был настроен совсем не так дружелюбно. Едва ли он был склонен к самоиронии, и вряд ли ему казалась нелепой ситуация, при которой офицер бросается под колеса автомобиля с полосатой палкой наперерез.

– Игорь, опусти камеру на пол, – продолжая улыбаться, велела Марша оператору, – Дэн, выйди из машины, не надо, что бы он сюда заглядывал.

Со вторым однако уже опоздали, гаишник приблизился к водительскому окошку и даже обозначил свое присутствие, слегка дотронувшись несколько раз палочкой до стекла.

– Продавец полосатых палок! – сформулировал проблему Денис, растянул губы в американской улыбке и начал опускать окно. – Добрый день, что-нибудь случилось?

Гаишник пробормотал себе под нос стандартный набор слов, который должен в таких случаях убедить водителя, что он не бездомный, не голодный нищий, и не попрашайка, а, наоборот, государственный человек – инспектор такой-то. В данном случае – инспектор Зверев, только и расслышала Марша.

– Проверка документов, – он протянул руку, – права, техпаспорт, страховка…

«Ну вот! Сама не проверила, все ли нормально оформили в рент-э-каре», – чертыхнулась про себя Марша, не дай бог, сейчас начнутся проблемы с какими-нибудь страховками»!

Гаишник углубился в чтение бумаг, и было видно, что стандартные документы, которые выдают прокатные конторы, он видит впервые. Лицо его побагровело еще больше, и Марша подумала, что умственные усилия, приносят ему не только моральные, но и физические страдания. Судя по запаху, который проник все-таки в салон УАЗика, вчерашний алкоголь еще не до конца покинул тело придорожного полицейского, а значит и муки похмелья пока продолжаются.