Завещатель
Шрифт:
— А как вы разговаривали? Ваш русский безукоризнен.
— У меня америкэн инглиш тоже безукоризнен. Физику и математику я знал, и особых проблем с общением не было. Не веришь?
— Ну, почему, — я предпочитал не спорить.
И тут он бегло стал говорить что-то на английском, но со «смазанным» произношением, так что я понимал только отдельные слова.
— Вот так-то. А потом все для меня закончилось…
— Почему?
— Как почему? Бомбы сделали. Сначала всего три. Одну на полигоне взорвали, а две другие на Японию сбросили. И тут кто-то из наших яйцеголовых секреты вашим, в Россию продал. Я уж не знаю, за деньги продал или из убеждений, только стали всех тщательно проверять. Кто — откуда, где родители, где родственники, какие у кого связи. А какие у меня тут родители-родственники?
— А где же ваша машина времени? — спросил я, незаметно для себя перейдя на «вы», но пресекая тем самым тему про «телевизор и помыться».
— Да вот тут — бомж постучал себя по лбу, — машина и времени и пространства. Она есть тут у каждого, только далеко не всякий может ей пользоваться. Вот я — умею. Научить не могу, это только у нас могут, в моем мире. Обратно вернуться не получается, блокирует меня что-то, мешает. Вот и застрял я здесь у вас.
— А в будущее скакнуть? Еще вперед, если отсюда к себе не можете? Вам же это должно быть просто. Нет?
— В ваше будущее? А я знаю, что там? Может там и нету уже ничего, в этом вашем будущем? А тут я уже привык, пообтерся малость…
На этом наш московский знакомый закончил свой рассказ. И тут посыпались комментарии.
— Занимательно… — сказал кто-то из наших девиц. — Если бы я не увлекалась магией и мистицизмом, то приняла этот рассказ за выдумку.
— А я знаю достаточно много таких случаев, когда люди появлялись и пропадали, — поддержала подруга кого-то из знакомых парней — маленькая белобрысая девушка, чем-то похожая на анимешный персонаж. — Многим покажется, что это бред, но наверняка у каждого человека были странные чувства, что он помнит какие-то отрезки из прошлой жизни. Это, конечно, самый простенький пример.
— Фантасмагорично и страшно, однако, — сказал кто-то из знакомых парней. — Сказки для обывателей.
— А продолжение? — не выдержала я.
— Какое вам продолжение? — удивился московский знакомый. — Это все. Я поднялся к себе и больше его никогда и нигде не видел и не встречал. Но напоследок он подарил мне монетку — с одной стороны что-то вроде пятиконечной звезды, а с другой — надпись, латинская фраза, как будто процарапанная иглой: «Fide, sed cui fidas vide». У меня эта монетка до сих пор где-то валяется.
После этого резюме мне как-то вдруг поплохело и резко захотелось домой, но никто меня не отпускал. Московский приятель моих друзей сразу же свалил, сославшись на то, что ему рано утром надо вставать. Вообще бы не ложился, и вставать бы не потребовалось! Остаток ночи мы провели в клубе. На танцполе. Рассказов ни у кого больше не оказалось, и клуб всем нам показался хорошей идеей. В баре было прохладно, почти холодно, но на танполе на пару градусов выше. Там все усиленно занимались простыми движениями, пытаясь не околеть. Самым теплым местом оказалась единственная батарея в коридоре, где я и грелась время от времени. Хотя все-таки нашлись, нашлись настоящие джентльмены в этом забытым богом и отоплением месте! Мне за вечер были предложены: белая мужская рубашка, секс без обязательств, черный мужской пиджак и полбутылки тайно пронесенной водки, так что замерзнуть все ж таки не дали. От водки и секса я, правда, отказалась: я очутилась за столом между двумя Сергеями, и загадала желание. Парни потом быстро опьянели, а я жутко боялась напиться, а то бы исполнилось не мое желание, а их.
Повара уже ушли, поэтому ничего горячего заказать не представлялось возможным. Только чай в пакетике и без сахара. Полный бред.
У диджеев оказались какие-то проблемы с пультом, поэтому оглушительный рев и долбежка время от времени прерывались не менее искренним матом на фоне абсолютной тишины. Короче — душевно было, хорошо. Если я рискнула прийти в клуб в чулках сеткой на голое тело, то вот под утро этот подвиг повторить бы уже не решилась. Для чего пригодились прихваченные очень кстати джинсы. Из холодного клуба мы вышли на еще более холодную улицу, а за поворотом на нас радостно накинулся еще и утренний ветерок. И снова спасением послужила батарея при входе в метро. Это последний привал перед рывком домой, и все…
15. Феликс
…и все, я проснулся.
Я сидел на своем диване, быстро и глубоко дыша широко открытым ртом. Рядом ворочалась проснувшаяся Анжелка. Оказывается, я вскрикнул и резко сел в пастели, разбудив и перепугав до ужаса свою партнершу по сексу и совместному проживанию.
Считать это пришествие чем-то другим, кроме сна, у меня особых причин тогда не было. Ну, не мог же я так прямо сразу отказаться от привычной картины мира и своего устойчивого атеистического мировоззрения. И потом, я же проснулся у себя дома. Да и Анжела ничего такого не заметила. Правда она спит как сурок — пушкой не разбудишь. Хорошо помню случай, когда мы занимались среди ночи любовью, а она так и не поняла утром в первый момент — приснилось ей это или нет. Потом-то конечно поняла, но вначале была в сомнении. Иными словами спала она всегда крепко, и уйди я куда-нибудь на самом деле, она так и не заметила бы ничего.
Какое-то странное ощущение преследовало все утро, и даже стакан крепкого чая не снял эти ненормальные чувства. С одной стороны, я, конечно, видел, что дома пью чай и смотрю утренние теленовости. А с другой стороны, малоприятное чувство контакта с мрачным темным персонажем не проходило. Более того, все утро казалось, что это он каким-то образом влияет на мои поступки и управляет моими эмоциями. Не желая подвергать жизнь опасности, поехал не на машине, а на метро.
Окончательно пришел в себя только на работе. Рабочий день выдался суматошный, и я уже собирался уходить, когда позвонила Лилька и сказала, что ко мне кто-то пришел, и данный посетитель уже направлен в мой кабинет. У нас в конторе так все организовано, что посетители, проходя охрану, попадают сразу же в приемную, где их и встречает секретарша директора — Лилька иным словом. Она страшно недовольна, когда ее так называют — «секретарша». Она не «секретарша», она — секретарь-референт. Или референт-секретарь, не помню уж, как эта должность правильно называется. Это удивительное существо совершенно не соответствовало своему нежному имени — Лилия. В свои двадцать пять она еще не была замужем, и, думаю, просто распугала всех потенциальных женихов. Несмотря на симпатичную мордашку и правильную фигурку, ее многие у нас откровенно боялись. Была она крепенькая, сильненькая, загорелая с короткой стрижкой и вполне конкретно смотрелась бы в камуфляже с гранатометом и калашом за спиной. Злые языки поговаривали, что шеф специально ее взял, чтобы она выполняла по совместительству функции телохранителя. Поскольку никто из нас никогда не видел платежной ведомости, то в такой конторе, как наша, этакое вполне могло быть реальностью.
Не любил я этих последних посетителей. Во-первых, они не давали возможности вовремя уйти с работы, во-вторых, чтобы не уходить вместе с ними, приходилось еще засиживаться в своем офисе и, в-третьих, вообще не люблю посетителей. Никаких. Сюда на работу не за этим устраивался, чтобы выслушивать всякий бред. Я не психоаналитик и не клинический психолог.
— Добрый вечер. Можно?
— Вечер добрый. Проходите, — старался изо всех сил быть вежливым и обходительным, — чем могу быть вам полезен?
Я хорошо запомнил главное правило психологии общения — говорить следует не так, как мне удобно говорить, а так, как собеседнику или слушателю удобно воспринимать мои слова.
— Я — маг, — посетитель вел себя очень уверенно и слегка нагловато, — вот моя визитка.
— Вы? Что, самый настоящий маг? — глупо спросил я, крутя в руках его визитную карточку.
— Да, настоящий. Ненастоящих магов вообще не существует. Это не маги — а проходимцы, шарлатаны, жулики или сумасшедшие. Вот посмотрите мой постер.