Завет лихого пацана
Шрифт:
Любезная улыбка старика невероятно злила. Но следовало некоторое время потерпеть. Самое разумное в его положении, так это ответить таким же несокрушимым радушием.
— Кажется, я понимаю, о чем вы говорите, — кивнул Оппенгеймер. — Спасибо за гостеприимство, но меня ждут дела.
Николас Оппенгеймер бодро поднялся. Следом встал Вано Джованошвили, тяжеловато распрямившись. Несмотря на свой преклонный возраст, он сумел сохранить осанку молодого человека. Он внимательно посмотрел на Оппенгеймера, затем, улыбнувшись, неожиданно сказал:
— Я вам хочу сказать, что алмаз «Демон» действительно не продается… Его можно только подарить! Этот алмаз ваш, я вам его дарю.
Николас
— Я даже не знаю, как поступить, — несколько растерянно ответил генеральный директор «Де Бирс». — Это очень дорогой подарок.
— Соглашайтесь. Только, ради всего святого, — прижал старик ладонь к своей груди, — не притрагивайтесь к нему руками!
— Хорошо, я последую вашему совету. Спасибо, весьма тронут. Не ожидал, — расчувствовался Николас Оппенгеймер. — Этот алмаз займет самое почетное место в моей коллекции.
— Не сомневаюсь, — отозвался Вано Джованошвили, широко улыбнувшись.
Оппенгеймер обратил внимание на то, что в этот раз его улыбка не была простой данью любезности, она имела какое-то иное значение.
Глава 27 ВЕЩИЙ СОН
Вероника была не только красавицей, но еще и великолепной любовницей. Такие женщины, как она, встречаются не часто. Во всяком случае, на жизненном пути Лавра Геворкяна их было всего лишь две. Первую он не сумел удержать, в силу юношеского максимализма полагая, что жизнь бесконечна, и всерьез рассчитывая на то, что едва ли не на каждом повороте судьбы его поджидает такая же красивая и длинноногая. А потому, не обременяя себя излишними сожалениями о красавице, он с легкостью устремился навстречу новым увлечениям.
И только прожив еще десяток лет и перебрав пару сотен баб, он понял, что лучшей, чем была та, ему более не сыскать.
Вторая женщина, сумевшая зацепить его всерьез, повстречалась ему в тот момент, когда он сумел добиться какого-то значимого благосостояния, при этом оставался еще молод, перешагнул всего-то тридцатилетний рубеж! Но сложность заключалась в том, что любимая была несвободна и ни за что не соглашалась расставаться с мужем.
Третьей была Вероника. Девушка напоминала Геворкяну его первую любовь. Не внешностью, хотя здесь тоже имелось определенное сходство — она носила точно такую же короткую прическу. Нет, здесь было другое. Вероника была невероятно женственной, мягкой и в меру наивной. Геворкян сдерживал себя, понимая, что стоит только дать слабину, как страсть может хлынуть из него, подобно потоку воды через прорванную плотину, потоку, сметающему все на своем пути.
А допустить столь разрушительных страстей он не мог.
Вероника ушла рано утром, не позабыв поцеловать его в лоб. Не до конца проснувшись, он почувствовал, какой приятный аромат исходит от нее. Аромат этот возбуждал его необыкновенно. Лавр сделал попытку притянуть ее к себе, но девушка вежливо, но непреклонно освободилась из его объятий.
А жаль! Уж они наверняка нашли бы чем заняться в эти утренние часы.
Лавр Геворкян поднялся, набросил на плечи рубашку. А это еще что такое? Обычно он аккуратно вешал брюки на спинку стула, чтобы не помять, а в этот раз они были брошены кое-как, а из правого кармана неопрятно выглядывала шелковая подкладка.
Геворкян нахмурился. На Вику грешить не хотелось, но больше такое сделать некому. Если допустить невозможное и предположить, что по карманам действительно шарила Вероника, тогда следует задать вопрос: что же ей было нужно?
Вряд ли такая женщина позарится всего лишь на горсть монет. А ведь на первый взгляд такая чистота, такая искренность!
Затрезвонил мобильный телефон. Геворкян невольно насторожился. Он во всем любил порядок, а потому все входящие звонки были строго систематизированы и в зависимости от значимости абонента звучал тот или иной сигнал. В этот раз прозвучали аккорды Баха, что свидетельствовало о том, что звонок был сделан VIP-персоной. Список этих людей был не столь внушителен, но требовал того, чтобы немедленно подняться с места и взять телефон.
Глянув на аппарат, Геворкян почувствовал, как кожа покрылась крохотными мурашками, — на дисплее высветился номер головного офиса. Из Лондона ему мог звонить только один-единственный человек, а именно генеральный директор — Николас Оппенгеймер.
Включив связь, Геворкян произнес:
— Слушаю.
— Здравствуй, Лавр, — по-свойски обратился к нему директор «Де Бирс». — Это тебя Николас беспокоит. Я тебя не отвлек?
— Что вы, господин директор! — выпалил Геворкян.
— Мало ли! А то я знаю нынешнюю молодежь! Наверняка привел к себе в номер какую-нибудь красивую русскую девушку и развлекаешься с ней по полной программе. Мне как-то приходилось бывать в России, и насколько я помню, русские девушки просто созданы для любви.
Геворкян невольно улыбнулся. Любой крупный финансист обязан обладать сильной интуицией, а у Николаса Оппенгеймера она была доведена до совершенства. Так что не стоит удивляться его прозорливости.
Лавр взял себе за правило не откровенничать с начальством — чем меньше оно о тебе знает, тем больше будет доверять.
— Много работы, господин директор. Не успеваю.
— Ну, ты мне брось! На девушек всегда нужно находить время. Только в нашем деле не мешает быть еще и поразборчивее.
Взгляд Геворкяна остановился на вывернутом кармане брюк, это мешало сосредоточиться. И здесь он прав!
— Я учту ваш совет, господин директор, — весело отозвался Геворкян.
Лавр вдруг поймал себя на том, что разговаривает стоя, будто Оппенгеймер видел его. Присесть означало оскорбить господина директора, так что придется немного подождать.
— Учти! Но я тебе звоню по другому поводу.
— Слушаю, господин директор.
— Ты вошел в контакт с нашим человеком?
Геворкян невольно напрягся. Странно… Алмазная корпорация «Де Бирс» имела одну из самых развитых служб безопасности. По большому счету, ее разведка ничем не уступала соответствующим службам ведущих государств мира. С таким фактом считались и признавали за компанией не только финансовое и интеллектуальное могущество, но и успешную защиту собственных секретов.
Странность заключалась в следующем — подобный разговор Николас Оппенгеймер мог бы передоверить начальнику службы безопасности, в крайнем случае одному из своих заместителей.
— Да. Он обещал, что скоро груз будет у меня. Очень надеюсь не разочаровать вас.
— Я доволен твоей работой, — сдержанно отреагировал Оппенгеймер. — Груз получи. Человек, который принесет его тебе, доставил нам некоторые неприятности. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Внизу на правой штанине брюк Геворкян заметил крохотное темное пятнышко, которое его почему-то невероятно раздражало. Это грязь или какой-нибудь мазут? Издалека незаметно, да и кто будет приглядываться, но вот на близком расстоянии видно хорошо. Возможно, вчера он проходил с этим пятном целый день, а ведь у него были важные встречи, среди которых три сугубо деловые, и не исключено, что кто-то обратил внимание на его неряшливость. А ведь в серьезных делах большую роль может сыграть каждая мелочь.