Заветное желание
Шрифт:
Серебряное сияние коснулось алого камня на рукояти меча, и крылья снова ожили: взмахнули раз, другой… Ростислав, не просыпаясь, положил ладонь на рукоять меча, и алый камень вспыхнул ярким светом, заливая красным всё вокруг…
1
Ростислав проснулся от холода, а еще оттого, что в ребра что-то больно упиралось. Он сонно приоткрыл глаза, зябко поежившись протянул руку, чтобы привычным движением нашарить на тумбочке очки… Вот только очков не было. Не было ни тумбочки, ни кровати, не было даже комнаты. А были только черные скалы под лазурно-голубым небом, освещаемые ярким, но холодным солнцем. Ростислав лежал на небольшом уступе, продуваемом всеми ветрами, а вокруг, насколько хватало глаз, возвышались бивни утесов и горные хребты, на вершинах накрытые белыми шапками ледников.
Ростислав вскочил, и босые ноги больно чиркнули по острым камням. Паренек охнул и снова сел.
За спиной была какая-то непривычная тяжесть, словно там висел рюкзак или еще что-то. Ростислав пошарил по телу в поисках лямок и конечно же ничего не нашел. Он вывернул голову, оглянувшись назад, и обомлел: за спиной откуда-то появилось два серых крыла. Кожистые перепонки росли из протянувшихся от лопаток дополнительных конечностей и своим строением напоминали крылья европейских драконов или летучих мышей. На сгибах росли внушительного вида когти, возле плеч и на боках бугрились маховые мышцы…
Ростислав попробовал развернуть крылья, и у него легко получилось отдать неосознанную команду, словно собственной руке или ноге. Две серые перепонки живой стеной перегородили скальный уступ, на котором стоял подросток. В размахе крылья могли поспорить с небольшим самолетом или, скорее, дельтапланом. Ветер тут же наполнил их, словно пытаясь унести человечка, посягающего на его небо… Юноша быстро сложил крылья. Еще не хватало свалиться со скалы.
— Ни хрена себе! — громко сказал Ростислав. — Где это я?
Ответом на этот вопрос было только жутковатое завывание ветра. Он снова поежился от колючего холода: всё-таки трусы — не самая подходящая одежда для похода по горам… К тому же воздух вокруг был разреженный, хотя и несильно. Однако у Ростислава немного кружилась голова с непривычки.
Тут взгляд юноши упал на меч, который был воткнут в скальную стену до половины клинка. Тот самый меч.
— Почему мне кажется, что ты виновен в том, что я оказался тут, а? — спросил Ростислав у оружия. Ответ был таким же, как и на первый вопрос: вой ветра среди черных скал.
И вдруг Ростислава осенило. Он видел и меч, и скалы, и небо совершенно четко. Так он не видел никогда в жизни, даже в раннем детстве, и даже в самых лучших очках.
— Я вижу! — заорал паренек. — Без очков!
Его восторгу не было предела. Сбылась еще одна его давняя мечта: он стал нормально видеть.
Ростислав достал меч. Тот вышел из скалы, словно из мягкого масла. Парень чуть не упал, не рассчитав силы. На клинке вдруг из ниоткуда постепенно появились ножны, потом перевязь. Крылья крестовины сложились по обе стороны лезвия, будто специально, чтобы не мешать ношению оружия, а заодно обеспечили дополнительное удерживание клинка в ножнах.
— Ну ладно, — сказал Ростислав, надевая перевязь. Пришлось повозиться, так как крылья сильно мешали, но в конце концов ремни удобно легли на тело, идеально подогнавшись под худощавую фигуру. При этом удалось устроить ремни так, чтобы не мешать крыльям. Клинок повис у бедра, весело сверкнув на солнце камнем в рукояти.
Юноша еще раз огляделся. С уступа не было никакого спуска или даже подъема, и попасть сюда без альпинистского снаряжения, похоже, можно было, лишь прилетев по воздуху…
Прилететь.
Ростислав еще раз покосился на свои крылья. Если исходить из чистой логики, никакие крылья не позволили бы нормальному человеку взлететь, разве что парить, как на дельтаплане. С другой стороны, желание Ростислава звучало как «уметь летать», а не «уметь планировать». Кроме того, здесь был сильный ветер и, похоже, гравитация была несколько ниже, чем…
— Я не на Земле! — дурным голосом заорал Ростислав, до которого дошло значение собственной мысли. — Не на Земле!!!
Осознание того, что ни на каких крыльях не долететь до дому, до матери и отца, до родной школы, тяжелым грузом навалилось на душу Ростислава.
— Ну Молох! — выкрикнул Ростислав. — Ну исполнил желание, твою мать!..
Он еще долго ругался, произнося такие слова, которых от него никогда не слышали раньше ни мама, ни отец, ни даже одноклассники. Вообще от мальчика из такой хорошей семьи, как у него, трудно было бы ожидать подобного лексикона, но у Ростислава просто сорвались нервы. Он помянул всех родственников Молоха колена эдак до третьего, призывая на их головы кошмарные непотребства.
Когда не слишком большой запас ругательств иссяк, Ростислав попытался мыслить объективно. Итак, он находился на чужой планете (хотя, если рассудить логически, это было еще не доказано), в незнакомой местности, без средств к существованию, без связи и даже без мало-мальски приличной одежды. И кроме того — на уступе скалы, откуда можно было спуститься лишь одним способом: спрыгнуть и улететь.
— Ладно, — сказал Ростислав себе, немного клацая зубами. — Предположим, что я действительно умею летать. Почему бы не попробовать? Всё равно замерзну, если буду тут торчать…
Юноша встал на самый край скалы, развернул перепонки крыльев. Ветер тяжелым грузом ударил в несущие плоскости, чуть было не заставив сделать шаг назад.
«Я ничего не теряю», — подумал Ростислав и, поборов желание снова отступить, шагнул в пропасть, ожидая свиста ветра, падения и в конце — короткой боли, вызванной влажным «шмяком» о камни…
Крылья резко ударили, вспоров застонавший воздух, и Ростислав, подхваченный ветром, взвился над скалой, медленно поднимаясь в лазурную высь.