Заветные сказки
Шрифт:
Так что не для нас такие чудеса, как Лох-Несси, «человек снежный», твёрдокаменный сомати, десятиметровый гигант, мечущиеся над нами «тарелки». Не для нас, желающих пощупать всё это интересное со злым умыслом. Хотя, как говорят, и ловили, и щупали, и нюхали, да только потом за ненадобностью выбрасывали. Кому нужны эти старые кости? Да и не только такие чудеса, но и другие чудеса: с плачущими иконами; иконами, плывущими по реке против течения; воскрешение мёртвых и исцеление больных; победа брата над братом на поле брани, размахивавшими одними и теми же чудотворными иконами во имя победы. Причём, не во славу Бога, а для своих интересов. Словом, как
«Жизнь граничила с чудом, чудо граничило с абсурдом, абсурд граничил с бредом, бред перетекал в жизнь, и этот импульс мог бежать бесконечно, как сигнал в кольцеобразно замкнутой нервной системе медицинской пиявки…
Жизнь граничила с чудом, чудо – с удивлением, удивление – с непрестанным ожиданием, ожидание – с согласием, согласие – с лицемерием, лицемерие – с ложью, ложь пропитывалась пошлостью и втекала в жизнь, и всё это длилось бесконечно, как сигнал в замкнутой системе нервов медицинской пиявки» (Игорь Адаматский. Из цикла «Притчуды»: Скучная жизнь).
Чудо, по определению, это нечто небывалое, сверхъестественное, нечто поразительное и удивляющее своей необычайностью, нечто необыкновенное и выдающееся среди себе подобных. Чудо это или не чудо – мы сами определяем в силу своих знаний, своего опыта, своего отношения к происходящему, своей оценки каких-либо явлений. Чудо в одни времена часто превращается в обычное дело или явление – во времена другие.
И какие бы чудеса не были, вообразимые и невообразимые, но всегда и на все времена остаются нам чудеса чудесные в пригоршне воды из пруда, в бугристой коре ветлы, в реальном мире вокруг нас, внутри нас, да и мы сами, как одна из частиц Великого Чуда.
«В Начале было Слово…»
Простота хуже воровства.
(Поговорка).
Вначале было слово,
и только потом – дело.
Борис Слуцкий.
Везде одинаков Господень посев,
и врут нам о разнице наций,
все люди – евреи, и просто не все
нашли пока смелость сознаться.
Игорь Губерман.
Если начало отыскать невозможно, то безразлично
с чего начинать, поскольку если любая точка не является
началом, то значит, любая точка и является им.
В.С.Тублин. «Заключительный период».
В поговорке, что приведена в эпиграфе, имеется в виду другое. Но я посмотрел на Луну двумя глазами сразу и присоединил её к сказанному ниже.
«В начале было Слово…» – так начинается Евангелие от Иоанна.
«В начале сотворил Бог небо и землю» – так начинается Ветхий Завет.
Можно сказать, что Иоанн пошёл дальше назад и несколько поставил всё на свои места. У него кто-то Неизвестный и очень долго Молчавший произнёс Слово, с которого началось Дело.
Б.Слуцкий за первичным словом вторичным поставил дело, так он решил сделать дальнейший перевод Евангелия от Иоанна, а не так, как это сделал Фауст у Гёте:
Написано: «Вначале было Слово» –
И вот уже одно препятствие готово:
Я
Да, в переводе текст я должен изменить,
Когда мне верно чувство подсказало
Я напишу, что Мысль – всему начало.
Стой, не спеши, чтоб первая строка
От истины была недалека!
Ведь Мысль творить и действовать не может!
Не Сила ли – начало всех начал?
Пишу – и вновь я колебаться стал,
И вновь сомненье душу мне тревожит.
Но свет блеснул – и выход вижу смело,
Могу писать: «В начале было Дело»!
И.В.Гёте. «Фауст». Сцена 3: Кабинет Фауста
(Перевод здесь и далее Н.А.Холодковского).
Можно поспорить о том, как правильно читать: в Начале или вначале (как сначала)? Это несколько не одно и то же. Смысл получается разный. Если вначале, то это вполне определённый отсчёт в нашей жизни для какого-то её продолжения, момента или события. Если читать как в Начале, что и предполагается, вероятно, в Ветхом Завете, то это относится к моменту зарождения Всего. Сначала не было ничего, а потом – раз! и на тебе! – то самое Слово. Но тут можно и не спорить, потому что как в Ветхом Завете, так и у Иоанна, записано в начале. Оставим это на совести и возможностях переводчика (или переводчиков) Библии.
Всё сложное состоит из множества простых форм. Каждая простая форма состоит из множества простых блоков. Каждый простой блок состоит из множества простых фрагментов. Каждый простой фрагмент состоит из множества простых частей… Это, естественно, можно продолжать до бесконечности. В любую сторону, потому что совокупность множества простых частей образуют сложный фрагмент и т.д. Можно бесконечно внедряться в мир мельчайших частиц и, в конце концов, так и не доберёшься до этого конца. Можно бесконечно внедряться в мир Галактик и, в конце концов, пределом всего никогда и не закончится. От точки, в которой находишься, Бесконечность разбегается в разные стороны: в Макромир и в Микромир. Для Бесконечности это всё равно, всё одно и то же, в какую сторону плыть.
В программе WhatsApp «бегает» такая картинка: сначала лицо женщины, потом всё удаляется с указанием расстояний – населённый пункт, страна, Земля, орбита Луны, планеты, Солнечная система, наша Галактика (Млечный Путь), межгалактическое пространство, галактики, наша видимая Вселенная – потом идёт всё в обратном направлении до лица женщины, потом дальше – её глаз, сосуды, кровяные тельца, клетка, атом – в конце концов доходит до последней известной сейчас частицы – кварка, и снова до женского лица с завершением словом ОБАЛДЕННО. Это на самом деле ОБАЛДЕННО, как наглядно показана Бесконечность в ту и другую стороны.
Остановимся на множестве простых событий, которые образуют сложную форму – среду обитания: день и ночь, жара и холод, Солнце и Луна, дождь, снег, град, огонь, гроза, ветер, буря, вода, землетрясения и прочее. Представьте себе человека, только-только начинающего осознавать своё Я, на которого обрушились эти события, явления и многое другое в существующей природе. Именно обрушились на него, даже если они, эти события и явления, желанные для человека. От одного требуется защита, от другого – помощь. И все они, конечно, необъяснимые. Да ещё и обрушилось на него то, что он сам стал осознавать себя человеком, стал искать своё место во всём природном многообразии. Кто Я, стоящий вот здесь, под небом? Кто Я, среди всего этого? Что Это, что окружает Меня?