«Заветные» сочинения
Шрифт:
Исчезла радость мне прелестной булавы,
Которую в меня забить желаешь ты!
Мечты приятные мне в голове толпятся:
Что будто я лежу, ты ж начал уж стараться…
Но вот чего боюсь: как сильно ты попрешь,
То узку щель мою до пупа раздерешь!
Тогда я под тобой…
Миликриса и Секелия
Секелия
Великий Долгомуд
При
Изыскивать спешит с Фарносом к свадьбе средство.
Миликриса
Колико на себя зрю воруженно бедство!
Почто я ныне в свет несчастна рождена!
Почто толь елдаком драгим побеждена!
Почто, о, злой Фарнос, ты мною столь пленился,
А ты, родитель мой, почто так осердился,
Что бедной мне велишь с немилым в брак вступить,
А милому претишь любовну страсть явить,
Который лишь ко мне усердностью пылает:
Иль жажду утолить, иль умереть желает!
Приятну его речь я помню и теперь,
Как он в любви сказал: — Драгая, расщеперь
Любовный чемодан и дай вложить булаву!
Я зрела тут его в готовности приправу.
И если б не боязнь во мне тогда была,
Я б тот же час ему с приятностью дала.
Судьба той склонности как будто ревновала
И ту любовь свершить драгую помешала!
Секелия
Откинь, княжна, сие смущенье от себя
И жди приятных дней, когда въебет в тебя!
Уж ты и так весьма в печали похудела,
Как будто на битке слоновой посидела.
Престань воображать, что князь тебе твердил,
Брегись, чтобы Фарнос злой прежде не впялил
В красу твою свою бесчувственную палку,
Которой распалил лишь только щекоталку.
Испортит дело все, не сделавши добра,
Ведь маленька его и вялая елда;
А князя через то в несносну ввергнет муку:
Он будет принужден с задору чванить суку;
Ты можешь ли на то без жалости смотреть,
Когда твой князь к тому…
Миликриса
Ах! как мне то стерпеть
И как лежать под тем, кто очень мне противен?
Секелия
Куда как ваш союз с Дурносовым мне дивен,
И как его биткой ужасно пленена!
Миликриса
В шенте, что и в елде, еблива страсть равна,
Когда б ты по уши сама в кого влюбилась,
Скорей моей шенти твоя бы расщепилась!
Секелия
Хоть тысячу бы раз пленна как ни была,
Однако ж я и тут…
Миликриса
Ну
Но если кто ее всю в тонкость распознает,
То к ярости тотчас махоню зажигает.
Всечасно будет мысль в шенте тревожить кровь
И нудить усладить кипящую любовь.
Так равно я теперь, несчастная девочка,
Презренная отцом, как без сивухи бочка,
Когда он высуслил ее до сама дна
И смотрит, что пуста уже стоит она,
Котору мой отец безмерно взненавидит,
Коли ни капельки винца в ней не увидит,
Все обручи с нее велит посколотить,
А после и совсем ее в огонь ввалить;
Вдруг яростью свои наполнит быстры очи,
На гузне гуж тотчас подвяжет покороче,
В раздумье бродит все, не зная, что начать;
Потом под нос себе принявшися ворчать,
Пойдет искать вина, чтоб допьяна напиться,
А как найдет, то рад в вине хоть утопиться!
Но что теперь о нем мне больше рассуждать?
Секелия, мой свет, потщись совет мне дать,
Иль ты меня совсем оставить предприяла,
Что не дала в шентю забить Дурносу скала?
Секелия
Не думай о своей ты мамке так, княжна,
Останусь всей душой по гроб тебе верна…
Миликриса
Так что ж советуешь? Что делать мне прикажешь?
Секелия
Счастливой будешь ты, когда отцу расскажешь,
Желанье в чем твое теперя состоит.
Миликриса
Да он мне о любви и думать не велит!
Секелия
Рабов наказывать без жалости довлеет,
А к чадам всяк отец сердечну скорбь имеет.
Равно и Долгомуд: хоть строг его приказ,
Но, как он из твоих увидит слезы глаз,
В нем жаркий гнев тогда мгновенно охладеет.
Миликриса
Он сожаления такого не имеет.
Секелия
Но ежели пред ним в тоске будешь стоять,
Конечно, может он тебе отраду дать.
Ты только лишь мочи штаны его слезами,
И крепко ухвати муде его руками,
Проси, чтоб милость он отцову показал
И чтоб Фарносу он в женитьбе отказал.
Миликриса
Я в сердце твой совет потщуся содержат,
Иду перед отцом в злой горести рыдати!
Секелия уходит.
Дурносов и Миликриса