Зависим от тебя
Шрифт:
– Давай-ка, – тихо выдыхаю я, вспоминая, как он ненавидит, когда я говорю своим «привычным и нормальным» голосом в отвратительные для него утра. Типа мой голос звучит как лезвия, разрубающие детенышей панды. Его слова, не мои.
Он позволяет мне стянуть футболку через голову и едва не запутывается в рукавах. Потоки воды струятся по выступам его пресса. По телосложению бегуна, которое обычно остается скрытым под одеждой. Никто бы и не подумал, насколько он хорош. Или что иногда ходит в спортзал. Это отдельный вид кайфа – видеть нечто прекрасное под уже прекрасным фасадом. Я завидую всем девушкам, которых впервые ждет это прекрасное
Веки Ло распахиваются, когда тяжелые вымокшие джинсы застревают на его бедрах и прилипают. Я неудержимо краснею, хотя раздеваю его уже не в первый раз.
Парень смотрит на меня сверху вниз.
– Лил… – бормочет он вяло.
Ладно, у нас нет на это времени. Я дергаю джинсы. Сильно. И они наконец высвобождают его чертовски мускулистые бедра и лодыжки, а там я легко от них избавляюсь. Теперь он остался намокать в одних только черных трусах, я обязана приложить все усилия для выполнения следующей задачи.
Я беру мыло, вспениваю мочалку и тру поджарый торс Ло, опускаюсь вниз по животу… Игнорируя ту самую область… Затем тру вдоль бедер и ног. Мочалить спину не хватит времени, но это не главная проблема.
Хуже всего запах. Его кожа порой смердит бурбоном, и, перепробовав различные мыла и одеколоны, мы нашли те, которые маскируют отвратительный запах.
Иногда меня пугает его зависимость. Алкоголь разрушает печень и почки, и однажды после очередной ночной пьянки он может уже не проснуться. Но разве я вправе просить его бросить? Как я могу судить Ло, когда сама не готова отказаться от соблазнов? Так что на данный момент я делаю для него все, что могу.
Я наношу шампунь на его волосы, пока он держит глаза открытыми, изо всех сил стараясь оставаться в сознании. Ло уже пришел в себя, но я не уверена, насколько он осознает происходящее.
– Повеселился? – спрашиваю я, массируя ему кожу головы.
Он медленно кивает, и его взгляд опускается на мой бежевый лифчик – от воды теперь совсем прозрачный. Мм…
Я щипаю Ло за руку, и он снова поднимает голову. Его глаза меняются, янтарный цвет становится ярче на фоне скользящего пара. Он всматривается слишком пристально. Ненавижу, когда он так делает. И Ло это знает. Его рука поднимается и гладит мою шею сзади. Чего?.. Я стряхиваю с себя замешательство и отстраняюсь с хмурым выражением лица. У меня нет времени разбираться с его похмельными, бредовыми поглаживаниями.
Он ухмыляется:
– Решил попрактиковаться.
– Ты знаешь, сколько времени?
Я беру пластиковую чашку, наполняю водой и выливаю ему на голову. Ло щурится от обжигающего глаза шампуня и бормочет проклятия, но он слишком устал, чтобы протереть их.
Когда мыльная пена оседает, я перекидываю его руку себе на плечо и тащу в спальню. На этот раз он помогает мне передвигаться.
Ло падает на одеяло, и следующие несколько минут я вытираю его полотенцем, словно своего любимого пса. Он завороженно смотрит в потолок. Пытаюсь заговорить с ним и жду, когда Ло откликнется на слова об обеде.
– Вчера мы очень засиделись на концерте Чарли в «Пул-8», – напоминаю я ему, перерывая ящики в поисках подходящей одежды.
Он посмеивается.
– Что смешного?
– Чарли, –
Я тяжело сглатываю и делаю глубокий вдох, пытаясь совладать с собой. У меня все получится. Я беру в руки боксеры, голубую рубашку на пуговицах и брюки. Поворачиваюсь к нему, размышляя о том, придется ли мне лицезреть его хозяйство.
Мокрые трусы Ло насквозь пропитали влагой одеяло, поэтому их точно придется сменить.
– Сам одеться сможешь? Хотелось бы ограничить количество раз, когда перед моими глазами мелькает твой пенис.
Он пытается приподняться на кровати, и ему это удается. Я впечатлена. А еще начинаю жалеть, что заговорила о его причиндалах. Особенно учитывая то, как Ло смотрит на меня. Он несколько раз моргает, прежде чем сказать:
– Положи одежду на кровать.
Я кладу стопку рядом и хватаю платье, висевшее на стуле у письменного стола.
Тревога все еще бьется в моей груди. Я вхожу в свою комнату и снимаю промокшее белье, прежде чем надеть платье. Будет ли он говорить достаточно связно, чтобы вести беседу?
В подготовительной школе отец частенько наказывал Ло, когда находил свой опустошенный и разгромленный шкаф с алкоголем или когда сын возвращался пьяным поздно ночью. Когда оценки Ло пошли на спад, мистер Хейл пригрозил отправить сына в военную академию для мальчиков, думая, что дисциплина будет полезна для буйного подростка. Не уверена, что его отец связал все события и понял, что настоящей проблемой Ло был алкоголь.
Парнишка скорее нуждался в помощи ассоциации «Анонимных алкоголиков» или реабилитационном центре, а не в военном лагере для подростков голубых кровей. Вместо всего этого я отдала ему себя – стала прикрытием для его постоянного пьянства. Тем летом мы заключили сделку. Как только Ло сказал Джонатану, что начал встречаться с дочерью Грега Кэллоуэя, их отношения получили второй шанс. Мистер Хейл хлопнул сына по спине и сказал, что Лили будет ему полезна, а если нет, то найдется другой способ изменить поведение Ло. Поэтому, чтобы и дальше потворствовать своим грехам, мы маскируемся перед всеми.
Хоть Ло и не был образцовым членом общества в раннем подростковом возрасте, мои родители были вне себя от радости, узнав о наших отношениях. Сочетание слов «союз Кэллоуэй – Хейл» был более важен, чем качество мужчины, составившего мне пару. Как будто на дворе 1794 год и наш брак принесет военную мощь и права на земли. Проснитесь, мы не члены королевской семьи.
Будучи в этом союзе, мы лгали и скрывали ото всех наши измены, защищая друг друга и играя роль влюбленной парочки. Чем глубже мы погружаемся, тем труднее выплыть на поверхность. Стоит кому-то узнать этот секрет, как наша свобода обратится в прах, чего я сильно боюсь. В любой момент все может разрушиться. Эта опасная игра одновременно и волнует, и пугает меня.
Я возвращаюсь в комнату Ло и расслабляюсь, когда вижу его полностью одетым и устало прислонившимся спиной к изголовью кровати. Его рубашка расстегнута и не заправлена.
По крайней мере, он в штанах.
– Можешь помочь? – обыденно спрашивает он. Уже членораздельно!
Я киваю и маленькими шагами приближаюсь к нему. Провожу по краю выпущенной рубашки, и его горячее, ликерное дыхание покалывает мою кожу. Дабы избежать каких-либо вскипающих ощущений, я делаю мысленную пометку взять пачку мятных конфет, прежде чем мы уйдем.