Зависимость. Трилогия
Шрифт:
Вторая статуя, завладевшая вниманием Белла, изображала неимоверно крупного, мясистого, сидящего на земле младенца с круглым уродливым лицом, узкими провалами глаз, не по-детски большим ртом и искривленными короткими конечностями, поднятыми вверх.
Зачем кому-то понадобилось вырезать такую уродливую статую?
Когда Крайм закончила с покупками, парень разглядывал коллекцию древних карт в витрине за стеклом, которые выглядели так, будто могут рассыпаться прахом, даже если просто сильно подуть на них. Не говоря ни слова, Крайм
– Теперь у тебя есть все ингредиенты?
– спросил Белл, загружая вещи в багажник.
– Почти. Остался всего один.
– И какой?
– Спустись вниз и скажи продавцу, что мне нужна его хаим. Он забыл отдать мне ее.
– Что это значит?
– Делай, а не спрашивай.
Пожав плечами, Белл спустился по лестнице вниз и толкнул дверь магазина рукой, услышав знакомый скрип. Продавец даже не поднял головы и вообще никак не отреагировал на его приход. Подойдя к стойке, Белл обратился к нему.
– Да?
– недовольно спросил мужчина. Его лицо выглядело уставшим, глаза покраснели от напряжения.
– Девушка, которая только что заходила, сказала, что вы забыли отдать ей хаим.
На лице продавца появился ужас, а в следующий миг он схватил со стола короткий кинжал и с воплем воткнул его себе в грудь. Белл утратил возможность двигаться, глядя на окровавленное тело, упавшее вперед на стойку. Поднявшись наверх, он спросил у Крайм, что такое хаим.
– Жизнь, - удовлетворенно ответила она.
– И твоя просьба включала в себя самоубийство?
Крайм усмехнулась.
– Этот человек оказался преданным слугой. Я не забуду этого.
– Как тебе удалось заставить его совершить такой поступок?
– Некоторые люди знают, кто я такая и на что способна. И они готовы на все ради моего благословения. К счастью, или к несчастью, их осталось совсем мало.
– Сделаю ли я нечто похожее, если ты прикажешь?
– с испугом спросил Белл.
Она покачала головой.
– Если я захочу или прикажу, то нет. Только если сам захочешь.
– Как я могу захотеть лишить себя жизни ради тебя?
– не поверил он.
– Ты глуп, парень, и совсем неопытен. Те, кто много тысяч лет назад знал о моем народе, придумали для своих сказок новых героев. Джинов. Но на самом деле они не более похожи на нас, чем люди напоминают обезьян, если тебе интересно.
– Значит ли это, что ты можешь исполнять желания?
Крайм кивнула:
– Могу, но всего одно, а не три, и цена за его исполнение всегда одна. Та, что заплатил покойный продавец.
– И каким было то желание, стоившее ему жизни?
– спросил Белл, садясь в машину.
– Спасти жизнь его дочери. Но поскольку ничто не берется из неоткуда и не девается в никуда, в основе каждой сделки лежит обмен. В этом мы похожи на демонов, но в отличие от них нам не нужны человеческие души, а только их жизненная сила. Именно она помогает нам сохранять власть над чужими телами, ибо в этом мире своих у нас нет. Чтобы что-то получить, каждый должен чем-то пожертвовать. И только своей жизнью можно купить чужую.
– Значит, не всегда после сделки люди умирают?
– Не всегда, но чаще всего да. Одни хотят спасти кому-то жизнь, другие, наоборот, забрать. Но и в том, и в другом случае цена будет одна.
2.12
Религиозный фанатизм - при данном виде зависимости цель жизни - следование принципам определенной религии. В последнее время данный вид зависимости стал встречаться все более часто. Создаются новые вероучения, проповедуют которые харизматичные, обладающие выдающимися качествами люди, умеющие убеждать. Они находят себе последователей, слабых, неуверенных в себе людей. В основе вероучения может быть множество законов, в большинстве своем - абсолютно бессмысленных, однако зависимых людей заставляют следовать им. Применяются всевозможные технологии психологического влияния, происходит фактически зомбирование людей. В большинстве случаев человек, основавший или пропагандирующий такое учение, стремится к получению определенной выгоды (материальной, физической).
Запах корицы, смешанный с тонким ароматом ландыша. Запах, который был для Фиби олицетворением чего-то чистого и родного, напоминавший о доме.
Фирменный пирог миссис Коллинз и любимые духи мамы Фиби.
Запах, практически стертый из памяти вкусом пепла и дыма.
Все, что оставалось у Фиби, - скудные обрывки воспоминаний и легких, как дым, образов, которые могли развеяться в любой миг. Горячие оладьи по утрам, мамина улыбка, мягкая густая шерсть Кими, пахнувшая морозом и свежестью, заразительный папин смех, голос брата, когда он ругался на нее...Этого было мало, чтобы помнить их, но и слишком много, чтобы забыть. Даже через столько лет.
Тринадцать лет назад в доме Коллинзов случился страшный пожар, унесший жизни Фрэнка Коллинза, его жены и старшего сына
Виктора
.
Соседи погибшей семьи видели, как дом ночью вспыхнул, словно облитый бензином,
от единственной искры.
И, что ужаснее всего,
виновной в том пожаре признали пятилетнюю дочку Коллинзов.
Власти единогласно приняли решение поместить Фиби Коллинз в психиатрическую клинику для проведения полного обследования, но она исчезла на следующий де
нь, и больше ее никто не видел (вырезка из местной газеты).
Фиби резко села в кровати, уставившись на свои руки. Даже в темноте комнаты она могла различить тонкие бледно-розовые ожоги на пальцах и ладонях. После долгих лет бегства они стали едва различимы, так что большинство людей их даже не замечают, но для нее они навечно остались высечены в памяти, как и запах костра, горелой плоти и крики сожженных заживо.