Зависимость. Трилогия
Шрифт:
Оставив себе двух только что пойманных птиц, он сложил оставшихся четырех в другую сумку, сменил рубашку и снова двинулся в путь. На то, чтобы добраться до ближайшего своего соседа - рыбака и столяра одновременно, у него обычно уходило около двадцати пяти - тридцати минут. Зайдя к нему, Кай выменял одну из птиц на две рыбины.
Местом следующей его остановки стал некогда красивый деревянный дом с мансардой. Лучшие его годы давно ушли в прошлое, но хозяева все еще содержали его в идеальной чистоте. Постучав в дверь, Кай замер на пороге, дожидаясь, пока ему откроют.
Внутри дома послышались
– Привет, Кай, не ожидала увидеть тебя сегодня.
– Привет, Кармен. Я принес птиц, - сказал он, протягивая ей сумку.
Кармен поблагодарила его и предложила войти в дом. Кай уже бывал здесь много раз, но все равно на какой-то миг залюбовался внутренним убранством дома, такого не похожего на его собственный. Здесь была и красивая, искусно вырезанная мебель, мягкие подушки, статуэтки, картины на стенах, занавески на окнах и прочие приятные мелочи, дарившие уют. Да и цвета, преобладающие здесь, были не коричневыми с серыми, а всевозможные оттенки желтого, оранжевого и красного.
Брат Кармен - Люк - сидел в мягком кресле, углубившись в газету. Несмотря на отсутствие электричества, Люк любил быть в курсе дел, творящихся в мировом сообществе. Поскольку Кармен по работе приходилось минимум дважды в неделю бывать в близлежащем небольшом городке, где, впрочем, электричество все же было, у них в доме были книги и местная пресса, а так же большое количество мощных фонарей, работающих на батарейках и радиоприемник. Трудно было бы найти более непохожих близнецов, чем Люк и Кармен. Она была статной красавицей с темными волосами и карими глазами, он - тощий, как жердь, светловолосый и светлоглазый.
Люк заметил Кая только после того, как демон поздоровался с ним. Поправив очки на переносице, Люк отложил в сторону газету и предложил гостю попробовать маковый рулет, приготовленный его сестрой.
Кай присел за стол, придвинув к себе поднос с угощением, взял чистую чашку, поставленную здесь словно бы для него, и плеснул себе чаю из фарфорового заварника.
– А где Кармен?
– У нее клиент, - по тому, с каким выражением прозвучал голос Люка, Кай предположил, что хозяин снова взялся за газету. Только Люк был способен спорить по поводу цены на нефть в странах третьего мира или обсуждать ядерную политику Франции с таким чувством, словно эти проблемы касались его лично, но при этом оставаться совершенно равнодушным ко всему, что происходило здесь.
Допив чай, Кай поднялся из-за стола и тихонько отворил дверь соседней комнаты, где располагался кабинет Кармен. Действительно, она сидела за столом, делая какие-то записи, а, напротив, в кресле сидел жилистый старичок со смуглым подветренным лицом.
– ...перетекающие в утренние боли.
– Боюсь, все, что я могу сделать для вас, так это выписать лекарства, Томас, - грустно проговорила Кармен, глядя на старика своими удивительными добрыми глазами.
– Они не вылечат вас, но не позволят болезни прогрессировать.
– Спасибо большое, дорогая, - сказал он, вставая.
– Пусть Господь благословит вас.
– Я зайду к вам послезавтра, чтобы проверить ваше самочувствие.
– Благодарю за заботу.
– Позвольте я провожу вас...
– Нет, не стоит, я вижу, у вас другой пациент, не стану отвлекать вас от работы.
Когда старик вышел, Кай подошел ближе и занял его стул, внимательно посмотрев на Кармен. Она пылала. Эта женщина действительно получала удовольствие от своей работы, трудилась для блага других, не покладая рук и не щадя себя. Три дня в неделю она работа в местной больнице, а в остальное время принимала больных прямо у себя в доме.
Кармен была из тех, кто может зажечь других силой своей силы и преданности. К несчастью, люди, которые живут для других, обычно уходят из жизни раньше тех, для кого они стараются. Не иначе, любимцы Господа.
– Ему осталось жить не больше года, - проговорила она вслух, мотнув головой.
– Ты не в силах спасти всех, Кармен.
Теперь она посмотрела на него с интересом:
– Значит, ты больше не считаешь, что помогать людям бессмысленно?
– Я этого не говорил.
– Тогда что ты имел в виду во время нашего прошлого разговора?
Кай скрестил руки на груди, пытаясь принять безразличный вид.
– Ты можешь и дальше пытаться спасти их, если это делает тебя более счастливой. Твое счастье значит для меня больше, чем жизни этих людей.
– Почему?
– удивилась она.
– Потому что я давно тебя знаю, а большинство из них вижу впервые. К тому же они нравятся мне далеко не так сильно, как ты. И, исходя из личного опыта, могу сказать, что большинство болезней и прочей чепухи люди накликают на себя сами.
– Каждый заслуживает на то, чтобы ему указали на его ошибки и показали путь для их исправления.
– Возможно, но не каждый заслуживает того, чтобы ты стала инструментом исправления их ошибок.
Кармен рассмеялась.
– Я всего лишь назначаю им лекарства и выписываю направление в местную больницу, если дела их совсем плохи.
А вот тут ты неправа.
Твоя помощь заключается не столько в таблет
ках, сколько в жалости и желании
помочь. В силе и
личных
эмоциях, отданных для
этих ничего не подозревающих людей, большая часть из которых даже не стоит затраченных усилий. Пожалуйста, не дай чужим бедам погасить
твой
свет.
Она протянула ладонь через стол и коснулась его руки. Ее кожа была сухой и теплой на ощупь. Кай чувствовал исходящий от нее жар, словно бы у самой Кармен была лихорадка. Она как мощный источник энергии, как...Кай отдернул руку, заметив опустошенное выражение на лице Кармен. Почему-то он нравился ей, хотя и не мог объяснить чем, в то время как ее брат относился к Каю почти что равнодушно, ведь демон ничего не мог рассказать о состоянии на бирже труда.