Зависть
Шрифт:
– До тех пор, пока я не приехала на Санта-Анну и не познакомилась с тобой, я и сама не знала, счастлива ли я или несчастна. Мне казалось, что у меня есть все для счастья и, следовательно, я должна быть счастлива. Теперь знаю – я ошибалась.
Паркер застонал:
– Пожалуйста, не надо смотреть так на меня, Марис!
– Как – «так»?
– «Увлажнившимся взором», – процитировал он. – И вообще, на твоем месте я бы сходил и еще раз проверил мобильник, пока мне не надоело разыгрывать сочувствие и понимание. – Он вздохнул. – А какая эрекция пропала зря! Похоже,
Марис не выдержала и, рассмеявшись, пригладила его взлохмаченные волосы – без особенного, впрочем, успеха.
– Ты действительно вульгарный, донельзя развращенный тип, как и говорил Майкл, – сказала она. – И все равно, спасибо за прекрасный вечер.
– Он мог стать еще прекраснее, – проворчал Паркер.
– Прости. – Наклонившись, Марис запечатлела на его губах беглый поцелуй. – Спокойной ночи!
– О, я буду спать, как младенец. Но только на спине, потому что перевернуться на живот мне помешает…
– Если тебя это немного утешит…
– Что?
– Насчет вчерашнего вечера, Паркер… Я ничего не забыла.
28
Но ее телефон не зарегистрировал ни одного входящего звонка.
Собравшись с духом, Марис набрала номер мобильника Ноя, но автоответчик сообщил ей, что абонент недоступен.
Вне себя от тревоги, она снова позвонила в беркширский особняк.
Дэниэл взял трубку на втором звонке.
– Папа, наконец-то!.. – с облегчением воскликнула Марис, но в ее голосе звучал и упрек. – Где ты был?!
– Последние два часа я был в ванне, – отозвался Дэниэл. – И прошу прощения, что не спросил сначала твоего разрешения.
– Нет, это ты извини, я вовсе не хотела лезть в твои дела, просто… Я с утра пытаюсь до тебя дозвониться. Почему ты не сказал мне, что собираешься ехать за город? Я узнала об этом, только когда поговорила с Максиной. С тех пор я названиваю сюда каждые пятнадцать минут, но никто не брал трубку!
– Странно… У меня должно было быть занято. Перед тем, как подняться наверх, я заметил, что трубка на кухонном телефоне лежит немного криво. Должно быть, Ной не положил ее как следует, когда звонил в ресторан и заказывал еду.
– Говорю тебе – никто не отвечал ни по городскому телефону, ни по твоему мобильнику, – ответила Марис, с трудом сдерживая раздражение. Скорее всего, поняла она, Ной, зная, что она будет звонить отцу, выдернул аппарат из сети, а трубку положил не правильно просто для отвода глаз. Но для чего ему это понадобилось? Может быть, он таким образом хотел наказать свою строптивую жену за то, что она отправилась в Джорджию вместо того, чтобы умолять его о прощении? «Скорее всего, так и было», – решила Марис и удивилась, как ясно она теперь видит его истинное лицо. А ведь было время, когда ничего этого она не замечала. Что же застилало ей глаза? «Неужели книга, которую он написал?» – подумала Марис, злясь на себя за свою наивность и доверчивость.
К счастью, теперь она прозрела и хотела только одного: чтобы Ной навсегда исчез из ее жизни и из жизни ее отца. Марис было противно даже думать о том, что – пусть только формально – Ной продолжает оставаться членом их семьи. «Так чего же я в таком случае жду? – спросила себя Марис. – Почему не расскажу отцу о своем разрыве с Ноем прямо сейчас?»
К счастью, Марис сумела совладать с собой и не поддаться минутному порыву. Заводить разговор о Ное сейчас не стоило хотя бы потому, что в Массачусетсе было так же поздно, как в Джорджии, и Дэниэл, несомненно, устал за день. Кроме того, серьезные проблемы Марис предпочитала обсуждать не по телефону, а встретившись с отцом лично. Поэтому Марис лишь спросила, как Дэниэл себя чувствует.
– Прекрасно, – отвечал Дэниэл все еще ворчливо. – А что, собственно, произошло? Почему я должен чувствовать себя иначе?
– Ну, поскольку я никак не могла дозвониться до тебя, мне приходили в голову разные… вещи, – нехотя призналась Марис.
– Готов спорить, все они были одна другой страшнее, – усмехнулся Дэниэл. – Точно так же и я воображал себе всякие ужасы, стоило тебе задержаться с прогулки хотя бы на десять минут.
– Ты хочешь сказать – теперь мы поменялись ролями?
– Вовсе нет. Я все еще волнуюсь, когда ты не приезжаешь ко мне вовремя. Впрочем, не беспокойся, сегодня у меня был отличный день!
«…И начался он с визита неизвестного гостя», – сказала про себя Марис. Ей очень хотелось расспросить отца, кто приходил к нему утром, но она не могла выдавать Максину. Оставалось только надеяться, что отец сам поделится с ней своим секретом, но он, судя по всему, не собирался этого делать.
– Что же такого хорошего произошло сегодня? – спросила она.
– Хотя бы то, что утром я проснулся живым и здоровым – в мои годы это уже неплохо, – сдержанно ответил Дэниэл. – Впрочем, ты сможешь оценить это только лет через сорок, не раньше.
– Понятно… – протянула Марис, стараясь скрыть свое разочарование. – Как там наш дом? С ним все в порядке?
– В полнейшем, – подтвердил Дэниэл.
– А где вы ужинали? – снова спросила Марис. – У Гарри или ходили в какой-нибудь другой из твоих излюбленных ресторанчиков?
– Мы поели дома. Разве Ной ничего тебе не сказал?
– Когда?
– Он же разговаривал с тобой вечером! Я спустился в гостиную, наверное, через полминуты после того, как он поговорил с тобой.
Марис открыла рот, собираясь возразить, но так ничего и не сказала. Ной солгал Дэниэлу. Очевидно, он застал конец его разговора с какой-то женщиной, и Ною пришлось притвориться, что это была она, Марис.
Проклятье!
– А я его и не спрашивала, впрочем, может быть, он и говорил, я просто запамятовала.
Дэниэл явно не заметил прозвучавших в голосе Марис тревожных ноток.
– Ты так много работаешь… Кстати, как продвигается книга?
– Отлично! Давно мне не приходилось так плотно заниматься редакторской работой и участвовать в творческом процессе! Я очень довольна.
– Об этом нетрудно догадаться по твоему голосу. Кстати, как там твой автор? Он по-прежнему ведет себя как бирюк?