Зависть
Шрифт:
– Ее кожа показалась ему восхитительной на вкус.
– В книге этого нет! – возразила Марис.
– Нет? Должно быть! Я отчетливо помню, что Дику захотелось повторить поцелуй.
– Френчи не возражает.
Паркер продолжил осыпать ее поцелуями. Быстрые, дразнящие, они все сильнее возбуждали обоих, и прошло несколько минут, прежде чем они решились на еще одну передышку. К этому моменту Марис уже ни о чем не могла думать. Блаженная истома разливалась по ее телу, и она жаждала продолжения игры. Потянувшись за очками, Марис попыталась их надеть,
– Не важно… – пробормотала она, роняя очки и книгу на одеяло. – Кажется, Френчи повезло – она снова вытянула старшую карту…
– Дику Кейтону тоже везет. Теперь он должен исполнить ее желание.
– Но это не очень удобно, поэтому он сажает ее к себе на колени.
Паркер обнял ее за талию, Марис приподнялась на кровати и села на него верхом.
– Потом он целует мочки ее ушей, шею, ее…
Но Паркер ее опередил – ведь он сам написал эту книгу и знал, что за чем последует. Он уже расстегнул пуговицы халатика и спустил с плеч бретельки короткой ночной рубашки. Его руки легли на груди Марис. Некоторое время Паркер осторожно гладил большими пальцами соски, потом взял один из них в рот и с жадностью втянул в себя.
Марис не испытывала ни смущения, ни стыда. Прижимая к груди его голову и негромко постанывая от наслаждения, она целовала его макушку, виски, темя, затылок. Ей не хотелось, чтобы он останавливался. Ее лоно наполнилось горячей влагой и раскрылось, подобно перезревшему персику.
Вот Паркер, протянув руку, коснулся ее, и Марис непроизвольно вздрогнула, почувствовав, как в ее влажную плоть погружаются его пальцы.
– Не бойся, – прошептал он. – Ведь ты знаешь – ты сама этого хочешь. Что мы оба хотим…
– О, Паркер! – простонала Марис, чувствуя, как его пальцы проникают все глубже в ее горячее лоно. Сначала неосознанно, потом со все большим пылом, она начала подниматься и опускаться, словно насаживая себя на его руку. Паркер слегка поглаживал ее изнутри и снаружи, и вскоре Марис ощутила приближение разрядки.
Во всяком случае, ей казалось, что разрядка близка, но Паркер не желал торопиться. Он почти поднял ее своими сильными руками атлета и… просунул голову между ног Марис. От неожиданности она вскрикнула, но тут же застонала от удовольствия и, навалившись грудью на высокое изголовье кровати, позволила его упругому, горячему языку хозяйничать в своей пещере.
Ее пальцы впивались в его плечи. Влажные от пота волосы Паркера щекотали ей живот, а щетина приятно царапала чувствительную кожу на внутренней поверхности бедер.
Ощущения, владевшие ею в эти минуты, были столь сильны и так быстро сменяли друг друга, что Марис потеряла всякое представление о времени и о том, где находится. Ее тело и разум подчинялись сейчас одним лишь инстинктам и чувственным импульсам, которые вызывало в ней каждое его прикосновение. Уже несколько раз она чувствовала подступающую разрядку, но каждый раз Паркер останавливал ее нежнейшими, легчайшими поцелуями и словами, чтобы уже через несколько секунд снова довести ее до исступления.
Когда он наконец позволил ей кончить, Марис показалось, будто под ее опущенными веками вспыхнуло ярчайшее из солнц, жар которого испаряет плоть и грозит погасить сознание. Последняя ниточка, связывающая ее с реальностью, натянулась и разорвалась, и душа Марис, легкая, как воздушный шар, устремилась в голубое солнечное небо.
Сознание возвращалось медленно и неохотно, как, должно быть, опускается на землю пушинка чертополоха, занесенная ураганом на головокружительную высоту.
Тело Марис было мокрым от пота; грудь порозовела, напряженные соски приятно покалывало. Когда же Марис открыла глаза, в них стояли слезы.
Она лежала, распластавшись, на груди Паркера, словно жертва кораблекрушения, которую волны вынесли наконец на берег. Ночная рубашка куда-то исчезла, влажные волосы прилипли к его щеке.
Увидев, что она открыла глаза, Паркер провел руками по спине Марис и несильно стиснул ей ягодицы, заставив улыбнуться. Она слышала, как громко стучит его сердце. При каждом вдохе волосы, росшие на груди Паркера, слегка щекотали ей ноздри, и Марис едва удерживалась, чтобы не чихнуть. В гуще волос темнел маленький мужской сосок, который был совершенно плоским, пока она не коснулась его кончиком пальца.
Паркер судорожно вздохнул, и она почувствовала, как снова нарастает его возбуждение.
– Дай мне еще минуточку… – негромко пробормотала Марис слегка заплетающимся языком.
В груди Паркера глухо загремело, и Марис не сразу поняла, что слышит его смех.
– Я никуда не тороплюсь, – ответил он.
Но прошла не одна минута, а несколько. Марис наслаждалась ощущением установившейся между ними спокойной интимности и удивлялась про себя тому, как, оказывается, приятно вот так лежать с мужчиной – просто лежать и ничего не делать.
Впрочем, тут же поправилась Марис, мужчины у нее уже были, но ни с одним из них она не чувствовала себя так хорошо. Пожалуй, до этой минуты она даже не подозревала о том, что разница между этим мужчиной и всеми остальными может быть так велика.
– Ты отклонился от текста, – прошептала она.
– В самом деле? – слабо удивился Паркер. – Мне казалось, я неплохо помню свои книги.
– Ничего подобного в книге не было, – уверенно сказала Марис. – Ничего даже отдаленно похожего. И не только в твоей книге…
Она приподняла голову и, посмотрев на него, легко поцеловала в губы. Одновременно она соблазнительно задвигала бедрами, стараясь еще больше возбудить Паркера. Издав какое-то хриплое восклицание, он откинул голову далеко назад и с силой сжал руками ее бедра, не давая Марис пошевелиться.
– В чем дело?! – притворно удивилась она.
– Этого в книге тоже не было.
– Ох, извини, пожалуйста. Давай посмотрим, что было дальше… – Протянув руку, Марис нашарила на тумбочке очки и надела их, потом открыла книгу и сделала вид, будто читает. – Ага… Теперь я вспомнила! Дик взял Френчи за руку и направил ее к…