Завоевание Англии норманнами

Джуэтт Сара Орне

Его провели в большой зал дворца, и здесь он увидел баронов, которые присутствовали на похоронах его отца. Мальчику было велено снять шляпу и низко поклониться всем в ответ на приветствие. Затем он медленно пересек зал, и все бароны последовали за ним длинной вереницей, занимая в процессии места в соответствии со своими титулами, — первым шел герцог Бретани, а замыкал процессию самый бедный из рыцарей. Все они направились в собор Нотр-Дам, великий храм Руана, где совсем недавно звучали торжественные похоронные песнопения.

Когда Ричард подходил к своему месту у алтаря, где так часто видел отца, в соборе присутствовали все священники и нормандские архиепископы, пел хор. Были исполнены все долгие службы,

и тогда мальчик-герцог именем Бога и народа Нормандии дал обещание, что будет хорошим и справедливым правителем, будет защищать свой народ от врагов, устанавливать истину, карать зло и защищать церковь. Два епископа облачили его в огромную мантию нормандских герцогов, сшитую из малинового вельвета и отделанную мехом горностая (мантия была так длинна, что лежала складками на земле). Затем архиепископ водрузил на голову мальчика корону, которая была так тяжела и велика, что одному из баронов пришлось ее придерживать. Напоследок они вручили Ричарду меч его отца, который оказался выше него. Однако мальчик крепко ухватил меч за рукоятку и держал его на всем пути к трону, хотя граф Бернар предлагал ему помощь. Затем вся знать засвидетельствовала свое почтение, начиная с герцога Бретани Алана. Именем Господа Ричард поклялся, что будет хорошим лордом и будет защищать каждого из них. Возможно, пожилые люди, которые в свое время последовали за Рольфом Гангером, прониклись нежностью к этому внуку храброго вождя. Друзья же добросердечного Лонгсворда настроились быть лояльными и по-отечески относиться к этому беззащитному ребенку, на которого так рано обрушилась такая честь и такая ответственность.

Давайте посмотрим, какие изменения произошли в Нормандии с приходом Рольфа, как возросло благосостояние и укрепился порядок в герцогстве. Времени для формирования и установления феодальных и родовых настроений было достаточно, и Нормандия была в первых рядах французских герцогств. Но пройдет еще какое-то время, прежде чем датчане и норвежцы перестанут считать норманнов братьями и родственниками, станут называть их французами, или валлийцами, или каким-нибудь другим именем, которым они называли народы Франции или Великобритании. Править таким герцогством юному герцогу было, безусловно, трудно, ведь время было неспокойное, опасное.

Вильгельм Лонгсворд был крестным отцом наследника нового короля Франции — а это очень близкое родство, — которого звали Луи и который был в мирных отношениях с графом Парижа Гуго. Вскоре после смерти Лонгсворда король Луи прибыл с войсками в Руан. Он потребовал установить над юным Ричардом опеку до его совершеннолетия.

Это было неожиданностью для графов Руана, которые в то время были практически беззащитны. Им не удалось бы противостоять Луи и его сторонникам, поскольку у них не было войск, и они сочли, что в этой ситуации безопаснее позволить Ричарду уехать на некоторое время. Ведь он был вассалом короля, а Нормандия всегда оказывала почести королям Франции. Таким образом в сопровождении верного друга и защитника мальчик покинул славную Нормандию и прибыл в королевский замок в Лионе.

Жители Руана не очень жаловали короля Луи, и это сильно злило его. Власть французского короля действительно не была прочной, и каждый знал, что он был бы рад завладеть герцогством или по крайней мере его частью. Не было секретом и то, что он не питал вражды к Арнульфу, предавшему Вильгельма Лонгсворда. Так что бароны и все жители Руана, должно быть, были взволнованы и беспокоились о безопасности Ричарда, когда французские всадники увозили его с собой. Время от времени приходили известия о том, что с мальчиком обращаются не лучшим образом. В любом случае ему не оказывали внимания и заботы, которые следовало оказывать герцогу Нормандии.

Жизнь в герцогстве всегда была достаточно бурной как в нормандской, так

и во французской частях, когда зависть и соперничество были обычными явлениями. Но все были верны мальчику-герцогу, который связывал обе эти части и говорил на пиратском языке так же хорошо, как на языке французского двора. Случись так, что его жизнь безвременно оборвалась бы, — какие разногласия это вызвало бы среди тех, кто сейчас уже не скрывал желания быть его подданным! Неудивительно, что старые бароны так стремились вернуть Ричарда домой: они не доверяли дипломатическим заверениям и искусству убеждения короля Луи. У Луи было двое сыновей, и вполне естественно, что его могли иногда посещать мысли о том, что в случае смерти Ричарда один из его собственных детей мог стать герцогом Нормандии — при условии, что на пути его не встанет старый граф Парижа Гуго.

Итак, Ричард покинул свою прекрасную Нормандию с ее яблоневыми и вишневыми садами, богатыми фермами. Страну, где оставались его соотечественники датчане и северяне, растерянные, ревностно оберегающие его бароны. Опекал Ричарда молодой человек знатного происхождения по имени Осмонд Сентевильский, который обещал наилучшим образом заботиться о своем юном хозяине. Но, добравшись до зловещего замка в Лионе, они очень скоро поняли, что король Луи не выполнит своих обещаний. Королева Франции Герберга была смелой женщиной, но она стремилась лишь упрочить положение собственной семьи, и никто не уделял достаточного внимания мальчику, который занимал такое высокое положение дома, в собственном замке в Руане. Остается загадкой, почему Ричард избежал участи своего отца. Возможно, осторожность и бдительность Осмонда не дали свершиться предательству.

Спустя какое-то время мальчик-герцог стал выглядеть очень бледным и болезненным. Осмонд заботливо ухаживал за ним, в то время как остальные обитатели замка питали большие надежды на то, что юный герцог скоро умрет. Предание гласит, что в действительности Ричард вовсе не был болен, а хотел казаться слабым, отказываясь от еды и питья. В любом случае он выглядел так, что ни у кого не было сомнений в том, что он долго не протянет. Однажды вечером обитатели замка предавались веселью в ожидании естественной развязки и даже устроили по этому случаю грандиозный банкет. Больше не нужно было выставлять охрану возле маленького главаря пиратов, и никто почти не обращал внимания на Осмонда, который с осунувшимся лицом сновал взад-вперед около башенной комнаты.

Поздно вечером Осмонд сказал всем, что забыл покормить своего боевого коня и сменить ему подстилку. Он прошел через двор к конюшне с большой охапкой соломы. Слуги замка видели его, но позволили ему пройти, как обычно, и веселье продолжалось. И вот уже тускнеют огни и ночь подходит к концу. Никто не заметил, что в вязанке соломы, которую вынес Осмонд, был спрятан исхудавший мальчик. Несколько часов при свете звезд путники двигались в сторону нормандских границ. Ура! Мы почти слышим стук копыт черного коня по дороге домой и можем вздохнуть с облегчением, когда узнаем, что на следующее утро беглецы благополучно добрались до Кретского замка на территории Нормандии.

Король Луи ужасно рассердился. Он направил послание, в котором потребовал возвращения Ричарда. Однако на этот раз бароны отказались выполнить требование, и вскоре произошла великая битва. В действительности не могло быть стабильного мира между норманнами и французским королевством. Король Луи все чаще задумывался, как избавить страну от ненавистных ему пиратов. Он и Великий Гуго в душе были врагами, и каждый из них стоял на пути другого. Однако Луи заставил Гуго поверить в свою дружбу. Он предоставил грозному сопернику новые территории и продолжал всеми способами демонстрировать свое королевское покровительство. Каждый из них желал увеличить владения за счет Нормандии.