Завоевание Англии
Шрифт:
— Племянник короля! — воскликнул де Гравиль. — Значит, король здесь же, вблизи.
Отшельники сняли шлем с другого трупа. При виде страшно обезображенного ранами лица все с ужасом и грустью отвернулись. Однако Юдифь дико вскрикнула, взглянув на него пристальнее. Она вскочила, сердито оттолкнула отшельников и наклонилась над мертвым. Отерев своими длинными волосами запекшуюся кровь с его лица, она дрожащей рукой стала расстегивать панцирь.
Рыцарь встал на колени возле девушки, чтобы помочь ей.
— Нет, нет! — простонала она. — Он теперь мой, мой!
Ее руки обагрились кровью, когда ей наконец, после страшных усилий, удалось снять панцирь. Камзол под ним был весь окровавлен. Она расстегнула его и увидела над сердцем, переставшим биться навсегда, имя «Юдифь», начертанное старинными саксонскими письменами. Под ним было другое слово: «Англия».
— Видите ли вы это?! — произнесла она потрясающим душу голосом.
И, обняв мертвеца, Юдифь начала осыпать его поцелуями и называла его самыми нежными именами, как будто он мог слышать ее.
Присутствовавшие догадались, что поиски окончены и что глаза любви узнали мертвого.
— Исполнились, все-таки исполнились предсказания Хильды, — простонала бедная девушка, — исполнилось обещанное, и мы соединены навеки, о мой Гарольд.
И она с нежностью склонила голову на грудь павшего героя.
Прошло уже много времени, а девушка все продолжала лежать в полной неподвижности и безмолвии.
Удивленный ее молчанием, рыцарь, отошедший было в сторону, приблизился к ней, но тотчас же отступил назад с восклицанием сострадания и ужаса.
Юдифь была мертва.
Страдания, омрачившие молодость девушки, уже давно и необратимо подтачивали ее здоровье, а страшная кончина короля англосаксов, которого она так пламенно любила, порвала и без того слабые узы, связывавшие ее с землей.
Прихожанам Вельтемского храма еще долго показывали, в восточном конце галереи, гробницу последнего англосакского короля, с трогательной надписью на ней «Harold Infelix» [48] . Норвежский летописец Вильгельм де Пуатье говорит, однако, что не под этим камнем обратилось в прах тело героя, с именем которого связано столько исторических воспоминаний.
48
Гарольд несчастный.
— Пусть его труп охраняет берег, который он, еще живой, так отчаянно защищал, — сказал Вильгельм Завоеватель. — Пусть морские волны поют ему вечную похоронную песнь и бьются над его могилой, тогда как дух его будет бодрствовать над землей, перешедшей ныне к норманнам!
Малье де Гравиль, знавший, что сам Гарольд не мог бы избрать себе лучшего места погребения, — куда более прочих соответствовавшего ему как истинному патриоту, — был вполне согласен с этими словами герцога. Прямодушный рыцарь принял таившуюся в них насмешку за чистую монету.
Тем не менее у него была другая причина согласиться на предложение герцога.
Если бы Гарольд был похоронен в Вельтемском храме, то его снова разлучили бы с его дорогой невестой, умершей на его груди. В могиле же возле моря, под необъятным сводом неба, она могла покоиться рядом с ним, убаюкиваемая вечной песней волн.
Малье де Гравиль, как и большинство норманнских рыцарей, не лишенный поэтического чувства и тонкого понимания любви, способствовал этому соединению после смерти любящих сердец, которые всю жизнь были разлучены. Таким образом, вельтемская гробница заключала в себе просто имя, тогда как Гарольд и Юдифь были похоронены на морском берегу, в том самом месте, где Вильгельм Норманнский сошел со своего корабля, чтобы завоевать Англию.
Восемь веков канули с тех пор в вечность. Что же осталось от норманна-героя и саксонского рыцаря?
Маленькая урна, вместившая в себя прах Завоевателя [49] , опустела, но дух последнего саксонского короля все еще охраняет берег, паря над неумолчными волнами. Не огорчайся, великий дух Гарольда: ты видишь, что свободные люди удачнее борются против насилия и побеждают вооруженный обман, поддерживающий неправое дело.
49
Завоеватель был похоронен при Gemiticen’a; урна с его прахом недавно была вырыта. Над его гробницей была найдена следующая надпись:
«Prex mognus parva jacet lie Guilieltus in urna, jufficit et magno parva Domus Domino.»
(В маленькой урне лежит Вильгельм, великий король; этого маленького вместилища достаточно для самого могучего властителя).