Завоевание империи инков. Проклятие исчезнувшей цивилизации
Шрифт:
Атауальпа был умным человеком, и он сразу же стал действовать так, чтобы постараться выпутаться из почти безвыходного положения. Он заметил, что испанцев, как оказалось, интересовали только драгоценные металлы. Люди из отряда Сото увезли с собой все золото и серебро, которое они смогли найти в лагере Инки. Его качество превысило все самые смелые надежды конкистадоров: золотая лихорадка уже ослепила их. Из военного лагеря инков один только Сото привез «80 тысяч песо [золота], 7 тысяч марок серебра и 14 изумрудов. Золото и серебро было в виде фигурок, больших и маленьких блюд, мисок, кувшинов, кружек, больших сосудов для питья и в виде различных других предметов. Атауальпа сказал, что все это — остатки той посуды, которая подавалась к его столу, и что убежавшие индейцы унесли с собой значительно большее ее количество». Атауальпа заметил этот интерес и пришел к заключению, что он
И тогда Инка предложил свой знаменитый выкуп. «Губернатор спросил его, сколько [золота] он даст и как скоро. Атауальпа сказал, что он наполнит золотом комнату. Комната имела в длину 22 фута, в ширину 17 футов и должна была быть наполнена золотом до белой линии, на такую высоту, до которой он мог дотянуться. Линия, о которой он говорил, вероятно, была на высоте 1,5 эстадо [свыше 8 футов]. Он сказал, что до этого уровня он наполнит комнату различными предметами, сделанными из золота, — вазами, кувшинами, плитками и т. д. Он также пообещал дважды наполнить эту комнату серебром. И все это будет сделано за два месяца». Испанцы были ошеломлены этим неожиданным предложением. «Конечно, это было очень щедрое предложение! Когда он сделал его, губернатор Франсиско Писарро — по совету своих военачальников — вызвал секретаря, чтобы записать предложение индейца как его официальное обязательство».
Комната, описанная Сересом, секретарем Писарро, имела объем около трех тысяч кубических футов, или 88 кубических метров. Сейчас посетителям Кахамарки показывают комнату большей площади и объема в аккуратном доме каменной кладки, расположенном на одной из узких улочек на склоне горы выше главной площади. Эту комнату больших размеров стали показывать туристам с XVII века. Местный индейский вождь привел туда Антонио Васкеса де Эспинозу в 1615 году и сказал ему, что «комната остается и останется нетронутой в память об Атауальпе». Эта комната, вероятно, была частью храма Солнца и, возможно, камерой, в которой содержали Атауальпу.
Первоначально Атауальпа выступил со своим предложением, чтобы спасти свою жизнь, «потому что он боялся, что испанцы убьют его». Писарро мог бы убить Атауальпу, но он, очевидно, понимал его ценность как заложника и очень старался взять его в плен живым. Писарро с облегчением увидел, что индейские вожди все еще подчиняются Атауальпе, находившемуся в плену, и, естественно, был очень доволен, узнав, что такой фантастический выкуп будет доставлен прямо в лагерь испанцев. Он с готовностью принял предложение Атауальпы. «Губернатор пообещал возвратить ему свободу при условии, что он не совершит измены» и «дал ему понять, что он сможет вернуться в Кито, на те земли, которые достались ему по завещанию отца».
И снова испанцы обвели Инку вокруг пальца. Искушая его перспективой возвращения в свое королевство в Кито, они превратили Атауальпу в добровольного заложника, даже в коллаборациониста. Его жизнь стала для них гарантией, а приказы, которые отдавал Инка, казалось, одобряли их присутствие. Писарро и его людям нужно было время, чтобы послать весть о своем невероятном успехе своим соотечественникам в Панаме, чтобы получить подкрепление, с которым можно было бы углубиться в территорию Перу. Чем больше времени потребовалось бы Атауальпе, чтобы собрать выкуп, тем лучше было бы для Писарро. Обеим сторонам оставалось только ждать: испанцам — прибытия подкрепления и золота, а Атауальпе — уплаты выкупа, возвращения ему свободы и отъезда ненавистных чужестранцев.
В течение месяцев, проведенных в Кахамарке, испанцы имели возможность наблюдать за своим высокородным пленником. «Атауальпа был мужчиной тридцати лет от роду, с приятной внешностью и манерами, несколько склонный к полноте. У него было крупное лицо, красивое и жестокое, глаза его наливались кровью. Говорил он важно, как и подобает великому правителю. Его высказывания были очень живыми: когда испанцы поняли их, им стало ясно, что он мудр. Он был жизнерадостным, хотя и грубоватым. Когда он разговаривал со своими подданными, он был резок и демонстрировал свое недовольство». Гаспар де Эспиноза написал императору то, что он слышал об уме Атауальпы: «Он самый образованный и одаренный из всех виденных здесь нами индейцев; он с таким увлечением изучает наши обычаи, что уже хорошо
Великая удача испанцев была в том, что в их руках находился правитель, чья абсолютная власть не ставилась под вопрос. Единственным ограничением власти Инки был древний обычай и традиция править милосердно. Отец Атауальпы Уайна-Капак и его предшественники на королевском троне прилагали немалые усилия для обеспечения благосостояния и счастья своих подданных. Престиж Инки был высок благодаря утверждению, что он потомок солнца, с которым, как все считали, он был в неразрывной связи. Это отождествление с самой мощной силой, влияющей на жизнь людей, было обычным для правителей в разные исторические эпохи — особенно заметным в Египте и Японии, — результатом чего было поклонение Инке в течение всей его жизни. К периоду правления Атауальпы божественный статус Инки укрепился потому, что он был постоянно окружен защитной ширмой из женщин, а также благодаря тому, что в личном обиходе он пользовался исключительно самыми изящными предметами. «Одна сестра прислуживала ему в течение восьми или десяти дней, и в качестве таких сестер ему служили многие дочери вождей… Эти женщины были с ним постоянно, прислуживая ему, так как ни один индеец-мужчина не мог войти к нему… Эти вожди и сестры, которые считались женами, носили очень тонкую, мягкую одежду, такую же, как и их родственники… [Атауальпа] надел свой плащ себе на голову и застегнул его под подбородком, пряча свои уши. Он сделал это, чтобы скрыть, что одно ухо сломано, так как когда воины Уаскара схватили его, они поранили ему ухо». Годы спустя сестра Атауальпы Инес Юпанки писала, что «жены Атауальпы пользовались таким большим уважением, что никто не смел даже смотреть им в лицо. Если они делали что-то неподобающее, их немедленно убивали; это относилось и к любому индейцу, вышедшему по отношению к ним за рамки дозволенного».
Педро Писарро с неослабевающим интересом наблюдал за теми ритуалами, которые совершались вокруг Инки каждый день. Когда Атауальпа ел, «он восседал на деревянной скамеечке немногим более пяди [9 дюймов] в высоту. Эта скамеечка была сделана из очень красивой древесины красноватого цвета, и ее всегда покрывал коврик искусной работы, даже когда Инка сидел на ней. Женщины приносили ему еду и ставили ее перед ним на тонкие зеленые побеги тростника… Они ставили все сосуды из золота, серебра и глины на этот тростник. Он указывал на то, чего бы ему хотелось, и это ему подносили. Одна из женщин брала это блюдо и держала в руке, пока он ел. Так он ел, когда я однажды присутствовал при этом. Кусочек еды поднесли ему ко рту, и одна капля упала на его одежду. Подав руку индианке, он встал и ушел в свою комнату, чтобы переодеться, и вернулся, одетый в темно-коричневую тунику и плащ. Я подошел к нему и потрогал плащ, который на ощупь был мягче шелка. Я спросил у него: „Инка, из чего делают одежды, мягкие, как эти?“ „…“ Он объяснил, что их делают из кожи летучих мышей-вампиров, которые летают ночью в Портовьехо и Тумбесе и кусают индейцев».
В другом случае молодого Педро Писарро взяли осмотреть королевский склад кожаных сундуков. «Я спросил, что находится в этих сундуках, и [индеец] показал мне несколько сундуков, в которых они хранили все, до чего Атауальпа дотрагивался руками, и одежду, которую он уже больше не носит. В некоторых сундуках лежал тростник, который клали ему под ноги во время его трапез; в других — кости животных и птиц, которых он съел „…“; в третьих — сердцевины початков кукурузы, которые он держал в руках. Короче говоря, все, к чему он прикасался. Я спросил, зачем они хранят все это. Они мне ответили: для того, чтобы сжечь. Все, к чему прикасались правители, а они были сыновьями солнца, должно было быть сожжено, превращено в пепел и развеяно по ветру, так как никому не было дозволено прикасаться к этим вещам».
«Эти индейцы благородного происхождения спали на земле на больших матрасах из хлопка. У них были большие шерстяные одеяла, чтобы укрываться… Во всем Перу я не видел ни одного индейца, который мог бы сравниться с Атауальпой в жестокости или масштабах власти».
Низкопоклонство, окружавшее Атауальпу, могло доходить до крайностей. Хуан Руис де Арсе вспоминал, что «он не сплевывал на землю, когда откашливался: какая-нибудь женщина протягивала руку, и он сплевывал в нее. Женщины снимали каждый волос, который падал на его одежду, и съедали его. Мы поинтересовались, почему он сплевывал таким образом, [и узнали, что] он делал это, потому что он такого высокого происхождения. А с волосами все это объяснялось тем, что он очень боялся колдовства: он приказал женщинам съедать свои волосы, чтобы его не заколдовали».