Завоевание невесты
Шрифт:
— И последние, — говорит он. — Я предупреждал тебя.
Да. Я просто вздыхаю и закрываю глаза. У меня есть потребность принадлежать ему и только ему. Быть запертой в его клетке — это, наверное, райское наслаждение.
Глава 8
Диего
Она мирно спит в моих объятиях, прижавшись щекой к моим шрамам, ее маленькая фигурка кажется мне легкой, как перышко. Красавица. Девушка с ангельским голосом.
Я этого не заслуживаю. Я никогда этого не заслужу. Она и так подарила мне несколько лучших дней в моей жизни.
Пока она дремлет, мои мысли возвращаются к убийце, которого послали убить ее. Он был наемником-фрилансером. Не из Братства или какой-либо другой известной мне организации. Это означает, что Кент Кингстон делает предложения где-то на черном рынке, вместо того чтобы обращаться к заядлым игрокам. Чертов любитель.
Стараясь не слишком расстраивать Аврору, я хватаю с тумбочки телефон и отправляю сообщение одному из своих старых коллег. Я хочу знать, кто еще может прийти за моей певчей птичкой. Я сверну им шеи прежде, чем они приблизятся к ней.
Устроившись поудобнее, я глажу ее мягкие волосы.
Все решено. Запечатано. Я уже знаю правду, но она шепчет с каждым ударом моего сердца — я никогда не отпущу ее. Эта певчая птичка моя и только моя. Ее вкус, чувство единства с ней.… Я никогда не думал, что у меня будет что-то настолько вкусное. И теперь, когда я это попробовал? Я убью любого, кто попытается отнять это у меня.
— Напряжен. — Она поднимает на меня взгляд. — Ты просто окаменел. Что происходит? — сонно спрашивает она.
— Просто задумался.
Она снова прижимается к моей груди.
— Звучит опасно.
Я улыбаюсь.
— Это ты опасна.
— Я? — Я чувствую, как она моргает, прижавшись ко мне, ее ресницы щекочут мне кожу. — Я опасна?
— Очень. — Я сажаю ее на себя, ее ноги раздвигаются, и она садится на меня верхом.
— Ты парень-убийца, верно? Я имею в виду, я видела, что ты сделал с тем придурком, который пришел сюда, чтобы убить меня. И ты действительно не рассказывал о своем прошлом, но могу предположить, что ты не занимался погрузкой продуктов и не работал в офисе, когда получил эти шрамы.
Я качаю головой.
— Нет. Вовсе нет.
— Не хочешь рассказать мне об этом? — Она кладет подбородок мне на грудь, а когда придвигается ближе, ее горячая киска соприкасается с моим членом.
Я шиплю и сжимаю ее бедра.
— Нет. Я хочу почувствовать тебя снова.
Она прикусывает губу и прижимается ко мне бедрами.
— Я тоже этого хочу. — Затем она обхватывает мою щеку ладонями. — Но я хочу узнать тебя, всего тебя, полностью.
Я вздыхаю и притягиваю ее к себе, не желая терять тепло, исходящее от нее, в том месте, где я хочу этого больше всего. Но этот разговор требует сосредоточенности. И я едва могу думать об этом. Она на мне. Самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, доверяет мне свое тело, свой разум, свое сердце.
— Тяжелое детство. — Я не буду вдаваться в подробности. — Тебе не нужны подробности. Но у моего отца были кулаки, и он любил пускать их в ход.
Ее лицо вытянулось.
— Мне жаль.
— Не стоит. Это было давно. Я простил его, хотя он никогда не просил меня об этом. Я должен был. Если бы я этого не сделал, я был
Ее губы приподнимаются в грустной улыбке.
— Ты не очень разговорчив, но когда ты это делаешь, то прекрасно излагаешь свою точку зрения.
Я тихо смеюсь.
— Я ушел из дома в юности, объездил всю страну. Я ввязался в драку в Нью-Йорке, когда увидел, как парень пытается похитить молодую женщину. Ему удалось скрыться. Меня арестовали.
— О нет. — Она пытается обнять меня, но я слишком большой, чтобы она смогла обнять меня полностью. — Конечно, ты был чьим-то героем.
— Она была всего лишь ребенком, понимаешь? Он последовал за ней и схватил ее. Я остановил его, но появились копы, и меня бросили в тюрьму. Пока я ждал, что все уладится, ко мне пришел кто-то из подпольной группы наемников. Они видели, как я дрался, на каком-то закрытом видео с места происшествия. Они завербовали меня прямо на месте. Вытащили из тюрьмы. Обучили меня. Заставили пройти через ад. А потом взяли на работу.
— Что за работа? — Она проводит пальцем по моему соску, затем переходит к одному из длинных шрамов на моей груди.
— Грязная. Ничего хорошего. Частная охрана для плохих людей. Так я познакомился с Тирнаном.
— Он тоже был частным охранником?
Я ухмыляюсь.
— Нет, он был одним из плохих людей.
— Ой.
— Я выполнял свою работу. Множество драк и заданий, которые никогда не попадали в новости. Сведение счетов с игроками преступного мира. Плохие дела, певчая птичка. Вещи, о которых я никогда не расскажу тебе подробно. — От одной мысли о том, чтобы признаться ей в своих грехах, у меня мурашки бегут по коже. — Я оставил ту жизнь позади. Однажды мне придется заплатить за это. Я в этом не сомневаюсь. Но до тех пор я здесь. Я не высовывался и не показывал носа. И вот однажды ко мне в руки впорхнула прекрасная певчая птичка.
Она поет на октаву ровнее.
— Виновна.
— И теперь я никогда ее не отпущу.
Она проводит пальцами по моему лбу, отмечая шрамы на нем.
— Значит, теперь ты снова занимаешься всякой ерундой?
Я фыркаю от смеха.
— Если убийство наемных убийц и выслеживание человека, который на тебя нацелился, можно назвать «всякой ерундой», то да.
— Хорошо. — Она придвигается ближе, пока наши губы не встречаются. Мы целуемся нежно, медленно, мои руки скользят по ее спине и обхватывают ее попку, когда она устраивается на мне.
— Я не осуждаю тебя, Диего. — Она чмокает меня в кончик носа. — Совсем чуть-чуть. Со мной тоже все очень плохо.
Мои брови поднимаются до линии роста волос.
— О?
— Да. — Она торжественно кивает мне. — Однажды я узнала, что один из моих любимых авторов написал замечательное произведение, которое идеально мне подходило. Но потом я услышала, что Ариана Гранде хотела эту песню для себя. Так что вместо того, чтобы позволить ей вывести меня из себя, я... — Она колеблется.
— Что ты сделала? — Я пытаюсь вспомнить, слышал ли я, что Ариана Гранде была убита, или что какой-то автор песен подвергся пыткам, но ничего не приходит на ум. Не то чтобы я следил за поп-музыкой, но убийства и пытки заинтересовали бы меня.