Завоеванная инопланетным воином
Шрифт:
Сильные руки Рена подняли ее и насадили на свою толкающуюся длину.
Рот Зои открылся в беззвучном крике, когда она упала вперед, прижав ладони к твердой чешуе его широкой груди. Он заполнил ее, растянул, заявил права на каждую частичку ее тела. Их связь выходила за рамки физической, она чувствовала его в своем сердце, в своей душе, как будто он стал ее частью.
Управляемая его руками, она поднимала и опускала бедра, наслаждаясь каждым медленным, обдуманным, сводящим с ума движением его члена. Другие его руки скользили по ее коже, в их прикосновении были равные части огня и сладости. От нежного прикосновения кончиков
Шуршание чешуи по ее коже усиливало все ощущения, выводя тело за пределы удовольствия. Дрожь пробежала по ней, усиливаясь от того, как выступы его члена скользили по ее клитору.
— Дай мне больше, куния, — прорычал Рен. Одна из его рук прошлась по ее позвоночнику от задницы до шеи, прикосновение было таким нежным, насколько это возможно, пока он не схватил ее за волосы и не прижал к себе в обжигающем поцелуе. — Отдай мне все.
Инстинкт овладел Зои, когда она закрыла глаза. Ее бедра ускорились, и она превратилась в дикое создание, отчаянно ищущее тот последний элемент, то освобождение, которое связало бы их тела воедино, когда они падали с высот своей страсти.
Ее прерывистое дыхание смешивалось с его рычанием, наполняя салон, их смешанные ароматы пропитывали воздух, еще больше усиливая ее возбуждение. Внедорожник трясло, и любой проезжающий мимо не усомнился бы в том, что происходит внутри. Зои было все равно.
Она открыла глаза и обнаружила, что Рендаш смотрит на нее снизу вверх, его глаза — четыре светящихся шара, лицо выделялось только зеленоватыми бликами, отбрасываемыми огнями приборной панели на его резкие черты. В тот момент это поразило ее, как чирканье спички вызывает взрыв.
Экстаз пронзил ее, ненасытно пожирая все ее существо, разгораясь все жарче и жарче по мере того, как Рен продолжал свои толчки. Она прижалась губами к его губам, заглушая крики, обвивая руками его шею.
Рев Рена вырвался из груди и проник в Зои. Его и без того крепкая хватка усилилась, прижимая ее тело к своему, когда он взорвался и затопил ее своим раскаленным семенем. Она почувствовала эту связь в тот момент, когда она была установлена, и прижалась к нему своим лоном, пока толчки оргазма отдавались в ней.
Наконец, Зои рухнула на него, тяжело дыша, и положила голову ему на грудь. Она лениво погладила большим пальцем его подбородок. Истощение захлестнуло, придя на смену эйфории, требуя, чтобы она закрыла глаза.
Ни один из них не произнес ни слова, их действий было достаточно. Но одна мысль эхом отдавалась в ее голове, укрепляясь с каждым разом.
Я не хочу, чтобы он оставил меня.
Рендаш сделал долгий, медленный вдох и провел кончиками пальцев по ее взъерошенным волосам. Зои лежала в его объятиях, не зная, сколько времени прошло. Мимо проехали по меньшей мере три машины, их фары отбрасывали мимолетные, волшебные отсветы и тени на его лицо.
— Мы должны двигаться, — наконец сказал он. Она почувствовала, как его слова перекатываются у него в груди.
— Ммм, — Зои вздохнула, закрыв глаза. — Мне нравится, где мы сейчас.
—
— Я не хочу покидать тебя, — пробормотала Зои. Она положила руку ему на плечо, слабо сжав твердую, ребристую чешую. Она смутно ощущала его легкое прикосновение к своей щеке, прежде чем погрузиться в сон.
?
Рендаш лежал неподвижно, пока дыхание Зои не выровнялось и ее вес полностью не лег на него. Ее усталость была очевидна уже давно, и она превосходно с ней боролась. Им нужно было продолжать двигаться, нужно было опередить их преследователей, но никому не пошло на пользу, что она так перегружалась.
Он не мог избавиться от чувства вины. Она делала это для него. Она жертвовала жизнью, которую знала, ради него.
Я не хочу покидать тебя.
Имела ли она в виду сейчас или когда придет время ему покинуть Землю? Он не мог быть уверен, и не собирался будить ее только для того, чтобы спросить, но ее слова заставили его сердце затрепетать, а кровь закипеть — это была надежда, то чудесное, опасное чувство.
Моя способность отстраняться от этого — от нее — давно умерла.
Что же тогда оставалось, кроме как смотреть в будущее? Воспользоваться частичкой этой надежды?
Истинная проблема заключалась в разнице между желанием и реальностью. Помимо основных уроков, его учили предвидеть все возможные варианты развития событий. Военные действия редко шли по плану, и реагировать на осложнения становилось легче, если заранее продумать множество сценариев.
Практика была далека от совершенства, но она поощряла сосредоточенность, критическое мышление и импровизацию в стрессовых обстоятельствах.
Было много вариантов, как все могло пойти не так — достаточно вариантов, где Зои могла пострадать, — чтобы у Рена все внутри перевернулось.
Он потянул за рычаг сбоку от кресла, чтобы вернуть сиденье в вертикальное положение и сел, прижимая Зои к себе и стараясь как можно меньше тревожить ее. Его член освободился некоторое время назад, но он был не в состоянии заставить себя отстраниться. Он не хотел ничего, кроме моментов, подобных этому. Ничего, кроме этой легкой, страстной близости, ничего, кроме ощущения, что они были единственными существами на свете и все будет хорошо.
Он открыл дверь, поморщившись от порыва холодного воздуха, ворвавшегося в машину. Зои пошевелилась, прижимаясь к нему. Так осторожно, как только мог, он выскользнул из-под нее и выбрался из внедорожника, наклонившись, чтобы подтянуть леггинсы обратно и переложить ее в, как он надеялся, более удобное положение.
Дрожь пробежала по его спине; было холодно, несмотря на то, что найрос регулировал температуру тела. Он наклонился, с сожалением засунул член обратно в узкие брюки и застегнул пуговицы. После того, как пристегнул Зои ремнем безопасности, он нашел на полу пальто и накинул его на нее. Прежде чем закрыть дверь, он воспользовался рычагом, чтобы опустить спинку сиденья.