Завоевать сердце гения
Шрифт:
Я выгнулась всем телом и подумала, что если сейчас он отстранится, то я на него в статье всех собак навешаю, но он не отстранился. Он потер большим пальцем быстро-быстро, отчего перед глазами засверкали звезды, а дыхание остановилось.
Я задрожала и со стоном откинулась назад, а Маккамон лишь опалил жарким дыханием мою шею.
И когда оргазм пошел на убыль, а дыхание пришло в норму, он сказал:
– Отлично. А теперь одевайтесь.
Глава 3. Контракт
– И
Впервые мужчина попросил меня одеться сразу после прелюдии, но, кажется, у гениев свои причуды. У Маккамона так их точно хватает.
Он включил кофеварку и к тому времени, когда я оделась, подхватил готовый кофе, по-прежнему не предлагая кофе мне, и толкнул двери кухни. У входной двери не было ни души, сегодня эскорт элитных агентств потерпели поражение. Один ноль в пользу обычных женщин.
Белый мрамор в холле был блестящим и скользким, как каток. Маккамон определенно питал слабость к заменителям льда и его дом чем-то напоминал дворец Снежной Королевы. Или Синей Бороды. Словом, ничего хорошего ждать не приходилось.
Высоко под потолком блестела и переливалась пятиярусная хрустальная лампа. Вся, как из крохотных льдинок. Сейчас она не горела. Дневной свет шел из больших панорамных окон с левой стороны у лестницы, которая мягким изгибом уводила на второй этаж.
Маккамон завернул у лестницы направо.
Это оказалась мужская берлога. И нет, это не было мастерской, которой я, честно говоря, немного опасалась.
Кабинет был оформлен мрачными, глубокими темными оттенками – ковер цвета мокрого асфальта, мебель в цвет штормового моря. Обтянутые диван и кресла из блестящей черной кожи. В стеллажах цвета венге корешки книг, обтянутые все, как одна, темным бордо.
Подавление. Доминирование. Иными словами – глубокая депрессия и тотальная скука.
Маккамон сел за темный блестящий стол, с массивными резными фигурами на ножках. Пресс-папье, подставка для ручек и бумаги – все наводило на мысли о том, что этим вещам место в музее. Сам Маккамон удивительно органично смотрелся рядом с этим вычурным, аристократичным пережитком. Даже в рубашке с подвернутыми рукавами, свободных джинсах и с легким безобразием в волосах.
Стояк у него, кстати, никуда не делся. Я заметила его явное желание, когда он обошел стол и опустился в кресло.
Ему удавалось игнорировать собственный член даже больше, чем мне. Пока Маккамон не сел, мой взгляд неизменно возвращался к зверю, который рвался из штанов на волю, но, похоже, сегодня у него, как и у меня, не было никаких шансов.
– Присаживайтесь.
Маккамон указал на высокое кресло из темной кожи. Туда бы подушечку, самую малюсенькую. Малинового или салатового цвета. Хоть какая-то отдушина была бы.
Я села и поежилась. Вот я снова мерзну рядом с ним, хотя льдин не наблюдается, а за окном, обрамленным тяжелыми бордовыми портьерами, даже светит солнце. Но на сорок
– Если я попрошу вас, описать вдохновение, что придет вам на ум, мисс Стоун? – спросил Маккамон.
– Радуга.
– Почему именно она?
– Сначала ты творишь через силу, превозмогая шторм, дождь, другие катаклизмы, а после входишь во вкус, тучи рассеиваются, и в ярком небе вспыхивает яркая цветная радуга. Этот миг для меня и есть вдохновение.
Маккамон внимательно смотрел на меня поверх сложенных домиком пальцев, пока я говорила.
– А для вас?
– Для меня вдохновение – это колодец.
Сырая темная дыра в земле. Кто бы сомневался.
– Избитый пример, – сказала я вслух.
– Возможно, но колодец можно наполнить, а радугу вызвать вам не под силу. Только довериться милости небес.
– Логично. И как вы пополняете вдохновением в своем колодце?
– Женскими оргазмами.
Аж в подушечках пальцев закололо. Вот он, эксклюзивный материал, ради которого я сюда пришла. Чутье не подвело Элеонору.
Но сейчас меня, как крайне заинтересованную сторону, волновало и кое-что еще…
– Женскими, – повторила я многозначительно.
– Только женскими, – подчеркнул Маккамон.
– То есть вы с женщинами не спите, можно я все-таки спрошу об этом прямо?
– Можно. И мой ответ – нет.
– Ни с одной?
– Это не имеет отношение к делу. Я спал с женщинами, разумеется, но вдохновляет меня только женский оргазм. Мои оргазмы вас волновать не должны. И предвосхищая ваши вопросы, нет, я не сплю с мужчинами.
– Кх-м, – прокашлялась я, – ладно. Вот для чего вам необходимо первое правило – «не сдерживать эмоции во время секса»?
Он едва заметно улыбнулся.
– Думал, придется повторить все заново. Рад, что вы меня слышали.
Несмотря на то, что извивалась от его пальцев, как мартовская кошка. Спасибо, мистер Маккамон, что упомянули об этом.
– А вы вызываете у женщин только приятные эмоции или негативные тоже, мистер Маккамон?
– Мы можем обговорить это, поскольку я не знаю вас, а вы не знаете меня, и мы не знаем, какие эмоции может пробудить в вас наше взаимодействие.
Какая обтекаемая фраза… Больше конкретики, мистер. Со мной такое не пройдет.
– Например? Плетки, избиение, подчинение?
– Только если вы сами попросите об этом. Это входит в один из других подпунктов контракта.
– Там много пунктов?
– Десять.
– Как заповедей?
Он снова улыбнулся.
– Я не господь Бог, а вы не похожи на Моисея, мисс Стоун.
– Ладно. Первый мы обсудили. Теперь второй.
Он замолчал, позволяя самой вспомнить его слова. Что ж, на память я не жаловалась.
– Никогда не заниматься сексом вне работы. И без вас.