Завтра была война. 22 декабря 201… года. Ахиллесова пята России
Шрифт:
Однако поздняя горбачевщина и последующие годы поставили жирный крест на всем этом. Преимущество мы утратили. Экспедиционные работы в Центральном Арктическом бассейне прекратились, а в арктических морях существенно сокращены.
В то же время в 90-х годах стала нарастать активность западных стран в исследованиях СЛО. Вначале это были отдельные рейсы судов и ледоколов в арктические моря и Арктический бас- сейн, авиационные экспедиции с высадкой на лед и др. Затем стали проводиться международные научные программы, которые целью своей имеют одно: исследовать океанографические процессы в отдельных частях СЛО. К началу текущего столетия в Ледовитом океане развернулись исследования, по крайней мере, по шести долговременным крупнейшим научным программам: «Арктические и субарктические океанические потоки» (Arctic — Subarctic Ocean Fluxes, ASOF), «Изучение изменений арктической природной среды» (A Study of Environmental Arctic Change, SEARCH), «Система наблюдений Канадского бассейна» (Canadian Basin Observational System, CABOS), «Изучение изменений канадского арктического шельфа» (Canadian Arctic Shelf Exchange Study, CASES), «Система наблюдений котловин Нансена и Амундсена» (Nansen and Amundsen Basins Observational System, NABOS).
Значительным шагом вперед стала выдвинутая США программа дрейфующих океанографических буев в Арктическом бассейне. Она значительно расширяет текущую Международную программу арктических буев (International Arctic Buoy Program, IABP).
Наши соперники в споре за Арктику получают возможность вести глобальное слежение за изменчивостью состояния СЛО. Объединенные информационные ресурсы этих программ фактически составляют долговременную океанографическую систему наблюдений за состоянием СЛО, которая может войти составной частью в «Глобальную наблюдательную океанографическую систему» (The Global Ocean Observing System, GOOS).
В Советском Союзе с 1950 по 1991 год в арктических окраинных морях и в Центральном Арктическом бассейне велись непрерывные и комплексные научные и стандартные (мониторинг) наблюдения на дрейфующих станциях «Северный Полюс» (СП). Напомним, что «Северный Полюс-1» — это сталинская экспедиция. 1937 года. Официальное открытие СП состоялось 6 июня 1937 года (высадкой с тяжелых самолетов вблизи Северного полюса). Руководил станцией Иван Дмитриевич Папанин, в ее состав входили: геофизик Евгений Константинович Фёдоров, радист Эрнест Теодо- рович Кренкель, гидролог Петр Петрович Ширшов. С 1950 года станции «Северный полюс» начинают работать регулярно.
В Стране Советов проводились в зимне-весенний период и океанографические съемки СЛО — осуществлялись высокоширотные воздушные экспедиции «Север». Съемки велись также морскими экспедициями арктических морей (ледовые патрули).
Возобновилась подобная работа лишь 12 лет спустя после гибели СССР. Работа дрейфующей станции СП-32 (2003 г.) стала зарей надежды на восстановление утраченной за последнее десятилетие системы мониторинга морской природной среды высоких широт Арктики.
Нынче станции «Северный полюс» являются научно-исследовательскими и оперативно-производственными российскими базами, ведущими научные исследования природы и механизмов формирования гидрометеорологических и геофизических процессов в атмосфере, ледяном покрове и гидросфер^центральных районов СЛО. Они обеспечивают сбор и передачу гидрометеорологической информации для передачи их в систему Всемирной метеорологической организации, выполняют методические исследования. Результаты проводимых на станциях работ включают большой объем материалов наблюдений за состоянием природной среды Арктического бассейна в области океанографии, изучения морского льда, атмосферы, озоносферы, биосферы и экологии. Данные этих исследований характеризуют интенсивность протекающих в центральной Арктике процессов и отражают трансформации ее природной среды, происходящие под влиянием глобальных климатических изменений.
Тем не менее российская система комплексных морских наблюдений в СЛО значительно отстает от таковой на Западе. Нам нужны специализированные научно-исследовательские ледоколы (типа «Полярштерн», Германия) и суда усиленного ледового класса для выполнения круглогодичных исследований в Арктике. Особенно в высоких широтах Арктического бассейна. Лидер полярных исследований, научно-экспедиционное судно «Академик Фёдоров» задействован в антарктической программе РФ.
Необходимо как можно скорее обновить флот научно-экспе- диционных кораблей! Состояние нашего научного флота сегодня — форменный национальный позор.
Уже сейчас намечается дефицит экономичных, современных научных судов, способных проводить работы в ледовых условиях, включая зиму. Научные экспедиции не от хорошей жизни проводятся на ледоколах, в том числе и на атомных. А это очень дорого. Атомоходы не для того строились. Ресурс НЭС «Академик Фёдоров» уже выработан. Судну Росгидромета «Михаил Сомов», главному поставщику ледовых данных для шельфовых проектов в Баренцевом море, уже 32 года. Надежное судно ледового класса «Сомов» существенно дешевле крупных ледоколов, которые к тому же все в большей мере задействуются по своему прямому назначению — для проводки грузовых караванов по Севморпути. Но на очереди более сложное по ледовым условиям Карское море — и РФ может остаться без такого научного судна.
Огромная часть Арктического бассейна остается вне досягаемости российских экспедиций, прежде всего из-за отсутствия подходящих исследовательских кораблей, из-за нехватки финансирования. У нас нет того, что имеется у западных конкурентов: научно-исследовательских ледоколов. Средний возраст научных судов, унаследованных от СССР, составляет (на конец 2008 г.) 24 года, а к 2015-му более 80 % «кораблей науки» должно быть списано из-за износа и плохого технического состояния. Объясняется аховое положение научно-исследовательского флота банально: практическим отсутствием бюджетного финансирования. Для обновления и модернизации флота в течение 1990–2006 годов у бело-сине-красного государства денег не находилось. Да и сейчас дают сущие гроши. Если не переломить ситуации, то к 2015 году РФ останется без научного флота.
Если в 2007 году РФ заливали потоки нефтедолларов и с финансами проблем не было, то теперь положение совсем иное. Придется государству от чего-то отказываться, но флот НЭС возрождать. Будь наша воля — срезали бы господдержку «Газпрома», заставив его не строить небоскреб ценой в 3 миллиарда долларов в Питере, а на корабли науки денег дал бы. А как решит проблему (и решит ли вообще) власть — не знаем.
Но и экспедиционные суда, к сожалению, — не единственная проблема отечественной науки, действующей в Арктике. Не менее остра и другая: устаревшая приборно-измерительная база. Ведь новые и модернизированные корабли нужно «начинять» современной научной аппаратурой. А ее нет.
За годы, что протекли с момента гибели Советского Союза, произошли огромные изменения в приборном оснащении науки. Например, той же океанологии.
В 1990-е годы произошел качественный скачок. Теперь главным прибором заграничной океанологии стал комплекс зондирующего профилографа. Он позволяет с высокой точностью получать сведения о вертикальном распределении физических и химических характеристик морской воды.
В нынешнее время разрабатываются и внедряются приборы, которые позволяют делать бесконтактное зондирование вод океана. Они дают возможность определять не только физические и химические характеристики, но и отслеживать параметры динамики водных масс (морские течения, колебания уровня моря, волнение). Огромным шагом вперед стало создание сравнительно дешевых, автономно работающих* приборов, способных оперативно передавать полученные данные по спутниковым каналам связи. Именно такая приборная база позволила западной науке начать реальное создание системы оперативного мониторинга океана. Появились и ледовый дрейфующий профилограф (Ice-Tethered Profiler, ITP), и буи слежения системы АРГОС (ARGOS), и полярная наблюдательная зондирующая система (Polar Ocean Profiling System, POPS), и глайдеры.
Если раньше «прибороносцами»-платформами служили только исследовательские суда, то теперь еще искусственные спутники Земли, самолеты и вертолеты, морские суда и катера, подводные аппараты, автоматические станции.
Так обстоят дела у наших соперников в борьбе за «полярную корону» планеты. А что в РФ? В течение 1990-х годов шли быстрые деградация и сворачивание отечественной наблюдательной системы на акваториях традиционной океанографической ответственности России. Все это сопровождалось резким количественным и качественным сокращением приборного парка, уменьшением количества действующих научных судов и других наблюдательных платформ. В конечном итоге, все это завершилось сокращением количества и качества проводимых исследований, «усыханием» потока получаемой информации.