Завтра ехать далеко
Шрифт:
– И это всё? – зычный бас, исполненный презрением, прозвучал позади.
Высокий мужчина в полном кольчужном доспехе приближался, шагая сквозь дерганые тени костров. Цвет его морозно-голубых глаз был различим даже в царящем полумраке, прическа – конский хвост с гладко выбритыми висками – характерная деталь воителей этого культа. Грубым шуршанием стали пропел вынутый из ножен меч, подведенный к груди хищника.
– Ничтожное ворье, – процедил он, глядя на запутавшуюся в сети лисицу, размером, однако, сравнимую с крупным медведем. Края металлической сети теперь удерживались сразу десятком солдат, которые клиньями вонзили в землю копья. – И ради этой пакости мы три дня просидели наготове? – с отвращением хмыкнул командир, глядя на свежую кровь на морде
– Заберем на допрос?! – подобострастно обратился один из солдат, видимо, десятник.
– Допрашивать дикарку нет смысла. Я с такими имел дела. Хоть железом жги, хоть на куски режь – будет молчать, пока от ран не подохнет. Нечего время тратить, – он приблизился на шаг, вознося клинок, как позади раздался треск древесины!
– Тревога! – донеслось с другого края лагеря.
Грохот и крики солдат сообщили, что центральные ворота острога пали в один миг, однако ясноглазый командир оттого лишь азартно ухмыльнулся:
– Хоть что-то. Трое! – гаркнул он солдатам. – Следите за тварью, дернется – убить. Остальные со мной, поприветствуем настоящих гостей.
Дубовая щеколда оказалась разрублена единственным ударом, а в воротах уже стоял громадного размера воин. На плечах его красовалась шкура медведя, руки сжимали огромный цельнокованый топор. Трое ратников попытались остановить наступление здоровяка. Он же, не сбавляя хода, срубил двоих разом, а третий, глядя на распростертые корпусы сослуживцев, враз побледнел, попятился, оглядываясь по сторонам и ожидая поддержки. Беспорядочно сорвались тетивы луков, но еще заранее из-за спины великана выпорхнули два десятка светящихся призрачной зеленью бабочек. Эти, будто сотворенные из металла, закрывали собою героев ото всех пущенных стрел! Ловя стрелы, бабочки разбивались, крошились от точных ударов, но их место сразу занимали новые.
К героям стремительно приближались основные силы.
– Построение! – провозгласил явившийся командир, и голос его, подобно взрыву, прокатился по лагерю, в тот же момент подавив суматоху и заставив солдат выстроиться по позициям. В сопровождении двух десятников с коваными железом щитами, он стоял напротив вторженцев. – Лучники! – вскинул он руку, указав на позицию перед складом, и на том месте вмиг выстроились полтора десятка стрелков с длинными луками наготове. – Копья! – и с правого фланга выросла усеянная шипами стена.
Подготовившись, командир перевел удовлетворенный взгляд на здоровяка с топором – его он узнал.
– Итак, вам всё же хватило наглости явиться.
– Ты знаешь, что Игла тебе не принадлежит, – произнесла девушка, грациозно выходя из-за плеча Велимира, а светло-зеленые бабочки по звонкому щелчку ее пальцев растаяли в воздухе. – Мы лишь хотим вернуть свое, никому не нужно умирать.
– Сивая Ведьма, – ненавистно, но и с удивлением процедил командир.
На груди его чешуйчатой брони виднелся вычерченный киноварью символ: маленький круг с четырьмя треугольными шипами. Рука добела сдавила рукоять меча. Он узрел колдунью впервые, но вмиг пропитался к ней кипящей ненавистью. Вдохновительница поганого племени героев! Быть бы этим бродягам жалкими, презираемыми всеми изгоями, если б не Елена. Ликом она бела, стройна, точно молодая лань, волоса – снег, глаза – зеленый огонь. Искусительница. Сатана во плоти!
– Вижу, что… – пытаясь овладеть гневом, выговорил командир, – ограбление не обошлось без предводителя шайки. Наконец-то увидел тебя вживую. Давно ли наколдовала себе лицо? Молва сказывала, что ты лишь старая карга.
– И кто же такую молву распространяет? – ответила с усмешкой Сивая Ведьма. – Рановато меня в старухи записывать, да и во внешности нет ни капли магии. Разве что некоторые
– Что ж, не планирую долгого знакомства, – взгляд напряженных глаз командира сместился на широкоплечего воина. – Это не моя воля, однако, Велимир! Ты отважный воин, мы уже встречались на поле брани по разные стороны. Мне приказано сделать тебе предложение. Церковь проявляет милосердие и требует: смени стан! Ты будешь освобожден ото всех обвинений. Преследования прекратятся, а ты, несмотря на богомерзкое происхождение, встанешь в один ряд с честными людьми нашего воинства. Такова благодать церкви! – произнес он, а потом прибавил спокойным тоном, чтобы Велимир, конечно, и не думал всерьез рассматривать это предложение: – Ведьма умрет. Игла останется у меня.
Борода гиганта задрожала, плечи вспучились. Он слегка согнул ноги, готовясь в любую секунду взорваться градом преисполненных яростью ударов.
– Да в одном ее ногте благодетели больше, чем…
Девушка, не сводя взгляда с командующего, коснулась плеча воина, моментально вернув ему самообладание. Будь древко его топора из древесины, а не цельной стали, вероятно, переломилось бы от такой сокрушительной хватки. Сжав зубы и подавляя рвущиеся изнутри ругательства, он отчеканил одними губами:
– Откажусь.
– Меня такой ответ устраивает. Я исполнил приказ духовников, а теперь…
– Нет смысла закладывать жизни людей! – выкрикнула ведьма. – Даже ты понимаешь, что численный перевес не поможет справиться с героями без потерь.
Глаза ее блеснули ядовито-зеленым светом, а воздух внутри острога начал туманиться и холодеть. Солдаты напряженно переглянулись: о могуществе Сивой Ведьмы ходило немало слухов да весьма скверного толка.
– Запугивать крёстное воинство?! – громко и с искренней насмешкой воскликнул командир. – Невежественная колдунья. Узри же! Никто из этих воинов не страшится смерти за правое дело! «Ибо не останется пресыщена Им чистая вера». «Ибо нет большего явления преданности, чем жизнь, отданная в войне с дьяволом», – читал он пылко. «Павшие в войне с посланниками лжебогов встают по правую руку от Пророка». Запомни! – громыхнул он, заставив солдат воспрять. – Воинов, преисполненных верой… невозможно победить!
Речь волною смыла сомнения в душах солдат, оружие грозно зазвенело над острогом.
– Меня такой ответ устраивает, – тихо и иронично ответила ведьма. – Предупреждаю всех! Будет больно… – и по коже каждого побежали мурашки от внезапно павшей на острог зимней стужи, – очень.
Глаза ее вспыхнули ярче, ледяной ветер подул, черный гримуар распахнулся и воспарил сам собой. Ведьма провела рукой над страницами, и во вспышке зеленого света несколько строчек текста испарились с листка. В полсекунды у нее под ногами взвилось зеленоватое облако дыма. Оно бешено вращалось, а после разделилось: две тучки рывком умчались к десятникам по обе стороны от командира. Секунду они недоумевали над клубящимися черно-зелеными облаками, после чего, исходя единым нечеловеческим воплем, уронили оружие и щиты, а глаза их вспыхнули зеленым огнем! Оба тут и рухнули замертво.
Секунда тишины.
– Убить, – прозвучал приказ, и линии солдат слева и справа пришли в движение.
Левый фланг разом открыл атаку, стрелы свистнули, однако возникшие из ниоткуда бабочки вновь не допустили к героям ни одной. Велимир с истинно медвежьим рыком взмахнул топором, срубая сразу два приблизившихся копья, а следом разбивая выставленный против него деревянный щит.
Командир крестного воинства поднял с земли обожженный щит своего десятника и, приняв изготовку, ринулся на ведьму. Та ловко уклонилась от одного удара и вмиг отшвырнула поборника широким дуговым заклинанием. И, пока тот поднимался, одна из бабочек сложила свои крылышки, обращаясь в острый треугольник. Подобный наконечнику стрелы, тот пулей сорвался с места и врезался в грудь командира! Церковник пошатнулся от удара, но стрела рассыпалась зеленой пыльцой – по кольчуге пробежала полоска светящихся письмен.
Конец ознакомительного фрагмента.