Завтра началось вчера
Шрифт:
— Я не достоин.
— Прекрати, я так решил, значит, так и будет.
— Ладно, тогда говорите о втором сюрпризе.
— Погоди-и, сначала я должен кое-куда сходить.
Дядя Дима с трудом смог поднять свое грузное тело по ступенькам, ведущим из маленького бурлящего бассейна, и, напоследок ехидно улыбнувшись, скрылся за входной дверью.
Игорь вытянулся и закрыл глаза, он был почти счастлив. Впервые за всю жизнь у него есть человек, который относится к нему как отец к сыну. Ему было так хорошо от этого ощущения, что
Беляков почувствовал нежное прикосновение женской руки и открыл глаза. Это была Марина.
— Сюрприз, — шепотом произнесла она.
Я направлялась на очередной прием к президенту фирмы «Газлайн». Единственное, что я решила сделать перед приемом, так это наведаться на телефонную станцию, обслуживающую интересующую меня фирму. Слишком многое указывало на Белякова, а по словам дяди Димы получалось, что его зама вообще не было в городе. Конечно, он мог поручить кому-нибудь убийство Самойлова и обеспечить себе алиби командировкой, но мое детективное чутье подсказывало обратное: Игорь должен был делать все сам, не оставляя лишних свидетелей своих темных дел.
— Дмитрий Борисович, к вам снова из милиции, вчерашняя посетительница, — доложила секретарша в переговорное устройство.
— Впусти ее, Аллочка.
— Проходите, — обратилась ко мне Аллочка.
Я молча прошествовала мимо нее к двери.
— Здравствуйте, присаживайтесь! — Дмитрий Борисович показал на стул, стоящий перед его столом — на том же месте, что и вчера.
— Добрый день. — Я села.
— Ну как? — спросил президент.
— Что «ну как»? — ответила я вопросом на вопрос.
— Ну, как там в милиции?
— Как обычно, раскрываем потихоньку. — Я никак не могла понять, куда клонит Дмитрий Борисович.
— Да? Знаете, я больше всего в жизни ненавижу, когда мне врут, нагло врут.
— Что вы имеете в виду? — Этот вопрос я задала лишь для того, чтобы выиграть побольше времени.
Какой бы дурой я ни выглядела, задавая этот вопрос, мне было все ясно — он знает, что я не работаю в ментовке.
— А то, что вы уже целых два года не работаете в милиции. Кто вы и зачем вам все это нужно?
— Я частный детектив, занимаюсь делом об убийстве Самойлова.
— Кто ваш наниматель?
— Человек, которого несправедливо обвиняют в этом убийстве.
— Его имя?
— Его имя вам ничего не скажет.
— Хорошо, и кого же вы подозреваете? Кого, по-вашему, можно справедливо обвинить?
— Вам будет очень неприятно узнать об этом.
— И все же.
— Сначала позвольте задать вам вопрос.
— Слушаю.
— Действительно ли вы так не любите, когда вам врут, и врут нагло?
— Я это ненавижу.
— Почему же вы тогда так спокойны, когда ваш заместитель безбожно вас обкрадывает?
— Игорь?
— У меня имеются бумаги, подтверждающие хищения. Ваш заместитель, подделывая финансовые отчеты, похитил у вас порядка двухсот тысяч долларов.
— Не может быть! Вы лжете! — сорвался на крик Дмитрий Борисович.
— Я готова сегодня же предоставить вам доказательства.
— Нет, нет, не может быть! — Липатов закрыл лицо своими огромными ладонями.
Я продолжала:
— Я также подозреваю Игоря Владимировича в убийстве Самойлова, который, по-видимому, разгадал его махинации. Скорее всего Беляков не хотел убивать Самойлова, а просто хотел подставить его, украв деньги и подложив ему в стол пару тысяч, но тот, возможно, пригрозил ему, что расскажет вам о его махинациях; тогда у Белякова не оставалось выбора, и он застрелил своего зама, подставив при этом случайного человека — моего клиента.
— Не убивал он никого, его же не было в Тарасове, он был в Самаре и звонил мне оттуда несколько раз. — Он глянул в блокнот, лежащий на столе. — Игорь звонил в четверг в 16.30, в пятницу в 15.00, в субботу в пять и сегодня, сказал, что задерживается еще на пару дней.
— Перед тем как идти к вам, я зашла на телефонную станцию, обслуживающую ваш номер: с прошлого вторника на этот абонент вообще не поступало междугородных звонков. Если не верите мне, справьтесь на АТС. Итак, это значит, что Беляков все эти разы звонил вам из Тарасова и вполне мог убить Самойлова.
— Не может быть, — в очередной раз повторил Липатов.
— Может, смог… и я докажу это.
— Он же мне был как сын, зачем он это сделал, зачем? — Дмитрий Борисович спрашивал не меня, он обращался к Всевышнему.
Я поняла, что мне пора уходить, не то начинающаяся у президента «Газлайна» истерика могла перекинуться на меня, последствия которой предсказать было невозможно.
— Надеюсь, вы не станете доносить в милицию о моем удостоверении? Вам от этого никакой пользы, а мне одни неприятности.
— Обещаю, — загробным голосом произнес он.
— Детектив в редких случаях ради истины может переступить через закон… Но только лишь иногда. — Я встала со стула.
— Я же обещал… Вон отсюда!
— До свидания! — Увидев налившиеся кровью глаза Дмитрия Борисовича, я поняла, что последнюю фразу говорить не следовало.
— Во-он! — Этот крик был похож на рычание рассвирепевшего льва.
Я заторопилась преодолеть десятиметровое расстояние до двери, пока в меня ничего не полетело.
— Пошла во-о-он, стерва! — Трясясь от злости, Дмитрий Борисович схватил со стола приличных размеров хрустальную пепельницу.
Оставшееся расстояние я преодолела в два прыжка и немедленно скрылась за спасительной дубовой дверью. Не успела я закрыть за собой дверь, как в нее с другой стороны влетела пепельница, запущенная в меня. После мощного удара дверь скрипнула, но устояла.