Завтра началось вчера
Шрифт:
Я, конечно, слабо разбираюсь в психиатрии, но некоторыми знаниями обладаю, и на основе поведения Белякова напрашивался один диагноз: маниакально-депрессивный психоз, а если говорить по-русски, у моего подозреваемого поехала крыша, не знаю только пока, на какой почве.
Уже две недели, как пропала Марина. Дядя Дима подключил к поискам всех, кого только мог, но, естественно, никаких следов обнаружено не было. Беляков ходил потерянный и ни с кем не разговаривал, кроме Дмитрия Борисовича,
— Игорь, тебе не кажется, что пора бы перестать себя изводить? — спросил его как-то Липатов.
— Да, дядя Дима, — тупо кивнул Игорь, ответив заученной фразой.
— Посмотри на меня, я потерял сына, но смирился, смирись и ты, жизнь на этом не кончается, у тебя еще все впереди.
— Да-да.
— Думаю, пора тебе возобновить поездки в Самару.
У Белякова на секунду перестало биться сердце, зато потом заколотилось с фантастической скоростью.
— Хорошо, дядя Дима, — еле сдерживая себя от истерики, ответил Игорь.
— Полагаю, командировки помогут тебе развеяться и отвлечься от грустных событий.
— Наверное, вы правы.
Две недели назад, накануне отъезда в Самару, он прибежал вечером к Липатову и перепуганно сообщил, что исчезла Марина, отказавшись куда-либо ехать. И вот уже две недели он ходил внешне бесстрастный, но не в состоянии пережить нервное потрясение, связанное с потерей жены.
Теперь он не мог придумать причину отказа от поездки, поэтому покорно согласился.
Может быть, Игорь интуитивно чувствовал, что ему больше не стоит ездить в Самару, но, так или иначе, обстоятельства вынудили его сделать это, и с ним произошло то, чего он так опасался.
Прямо на вокзале перед Беляковым возник Сапер и, радостно улыбаясь, поприветствовал командированного в Самару:
— Здорово, Игорян, я уж думал, мы с тобой больше никогда не увидимся.
Беляков окаменел от страха, потеряв дар речи, в нервном тике у него задергалась челюсть, и создавалось впечатление, что Игорь лицезрел перед собой дьявола во плоти, коим и являлся для него Сапер. Лишь через неделю, глянув в зеркало, Игорь увидит, что у него поседели виски. Взяв Белякова под руки, подручные оттащили его в мужской туалет, выгнав всех посетителей и закрыв помещение изнутри.
— Да что ты весь дрожишь-то, убивать мы тебя не собираемся, поколотим разве что малость.
К нему подошли два бритоголовых молодчика в спортивных костюмах и исполнили обещанное, нечаянно сломав пару ребер.
— Свалить, сука, решил? Ну свалил, теперь отдавать только больше придется.
— К-к-как в-вы меня н-нашли? — заикаясь, выдавил из себя Игорь.
— Не искали мы тебя. — Сапер говорил за всех. — Ты сам приехал. Тебя вон Макс случайно на вокзале засек, мы тебя и начали пасти. А потом ты чего-то вдруг приезжать перестал, мы уж забеспокоились. Затем звякнули в твою партнерскую фирму, они и рассказали, когда ты явишься. Но это не главное, главное — деньги. Помнишь, сколько ты был должен?
— Т-тридцать тонн.
— Пра-авильно, тридцать тонн, только вот времени с тех пор немало утекло,
— П-понял.
— Молодец, а не приедешь, мы теперь знаем, где ты работаешь, наш дорогой и горячо любимый вице-президент фирмы «Газлайн».
— Я… я прив-везу.
— Знаю, но на всякий случай… Макс.
Макс со всей силы двинул ему еще раз, поставив синяк под глазом и сломав нос. Беляков завопил от боли.
— Не ори ты так, люди недоброе что подумают.
Игорь умолк, утирая кровь, потекшую из носа.
— Тебя довезти до гостиницы или сам доберешься?
— С-сам, с-сам.
— Я так и думал. Все, ребята, пошли. А ты… ты не вздумай снова нас кинуть, так легко не отделаешься.
Через три дня Игорь вернулся в Тарасов и начал судорожно собирать назначенную Сапером сумму, и ему это удалось. Он продал машину, итальянскую мебель, всю оргтехнику, достал припрятанные на черный день пятьдесят тысяч и взял двадцать пять в долг. К назначенному Сапером сроку сто пятьдесят тысяч долларов было собрано.
Почти всю его работу в эти две недели выполнял Самойлов, Беляков же появлялся на работе раз в день, и то на пару часов.
Для дяди Димы Игорь сочинил историю о злостных вокзальных грабителях, которые его избили, а вот почему он стал заикаться после поездки в Самару, Беляков так и не мог объяснить даже самому себе. Он вообще перестал трезво оценивать свои действия, слепо исполняя приказания Сапера и не понимая, почему до сих пор не обратился в милицию или за помощью к дяде Диме. Страх меняет людей до неузнаваемости: одни становятся свирепыми и злобными, другие, не выдержав давления, слабыми и беззащитными, апатичными и безропотными, каким стал Игорь.
Спустя несколько минут Беляков, словно озверев, бросил трубку на аппарат, скрывшись из поля моего зрения, но вскоре я увидела его выходящим из подъезда: подъехала синяя «девяносто девятая», на которой он и уехал.
Прибор слежения показывал, что машина мчалась в другой район города, поэтому мне должно было хватить времени, чтобы пошарить в этой квартире.
Я быстро поднялась на нужный этаж, за несколько секунд справилась с замком и зашла внутрь.
Это была не квартира, а сплошной бардак: здесь не убирались месяца два. Повсюду были разбросаны вещи, не видевшие стиральной машины по крайней мере столько же.
Я не знала, что могла здесь обнаружить, но не сомневалась, что должна здесь оставить — пистолет, из которого был застрелен Самойлов. Мне оставалось лишь найти место, куда его можно было спрятать, чтобы не вызвать ничьих подозрений.
Во время поисков укромного местечка я обнаружила кое-что интересное — пузырьки с какими-то химическими реактивами. Мало что понимая в химии, подумала, что все это может оказаться очень любопытным для экспертов.
А еще мне попались на глаза джинсы с тремя пятнышками крови, вполне возможно, крови Саамойлова, и газовый пистолет той же марки, что и у меня.