Завтра нас похоронят
Шрифт:
— Да, кстати, Вэрди… — Ал наконец посмотрел на меня. — А где ты была всё это время?
Остальные смотрели с таким же любопытством. Я ощутила, что краснею. Конечно, я была лидером и не обязана была отчитываться, но всё же…
— Коты гоняли меня по всему городу, когда я пошла тебя искать! — гордо вздёрнув подбородок, я окинула банду взглядом. — Они вернулись.
Эти слова прозвучали как неожиданный рёв полицейской сирены: все подскочили и загомонили одновременно. Кажется, всех охватила самая настоящая паника. У
— Так что советую быть поосторожнее. И ещё раз напоминаю… — я взглянула на Ала через плечо, — что мы НЕ воруем без моего приказа. Следующий вор будет изгнан из логова навсегда. И следующий, кто захочет выйти в город, должен сначала спросить моего разрешения. Иначе наказание то же. Все всё поняли?
Ответом был нестройный гул:
— Да, Вэрди.
Я опустила голову, переводя дух. Мне стало немного легче. Ровно до того момента, пока я не вспомнила утренний разговор с Карлом Ларкрайтом. То, что он предложил мне, и от чего я так холодно отказалась, именно сейчас вдруг показалось очень желанным… я могла уйти из этого покорёженного поезда навсегда. Не голодать, не мёрзнуть и, самое главное, не отвечать ни за кого, кроме себя. Я ведь не лидер. Совсем не лидер. Чувствуя, как к глазам подступили слёзы, я закусила губу и тихо спросила:
— Где Карвен?
Ответом было молчание. Потом Ал нерешительно указал в сторону первого вагона:
— У костра. Сегодня её очередь готовить.
Он, кажется, боялся говорить со мной. Так же, как я боялась поднять голову, чтобы он не увидел моих слёз. И всё же я с усилием улыбнулась:
— Спасибо, Алан. Я немного помогу ей. А после обеда ты покажешь мне, во что превратилось то изобретение. Ты ведь доработал его? Не просто же так ты сидел на заднице вместо того, чтобы действительно искать меня?
В глазах зажёгся робкий огонёк надежды:
— А тебе… правда интересно?
Я кивнула и, развернувшись, направилась вдоль насыпи к костру — туда, где маячило несколько силуэтов. Карвен сидела над большим чаном и чистила картошку — руки двигались быстро и легко, кожура отходила тонкими спиральками. И кажется, Карвен о чём-то думала, она не заметила меня. Я, подойдя сзади, обняла её — мало обращая внимания на двух девочек помладше, сидевших напротив.
— Спасибо, родная, — прошептала я ей на ухо.
Рук разжимать не хотелось, но я знала, что Карвен не любит нежностей. И поэтому я устроилась рядом, взяв нож и картофелину. Начала срезать кожуру, чувствуя, как нож постоянно пытается вырваться из пальцев: я никогда не умела чистить картошку.
— Как ты узнала, что я влипла? — спросила совсем тихо, но Карвен услышала. Бросила очередную картофелину в чан и посмотрела на меня с лёгкой улыбкой:
— Почувствовала. Всё было хорошо?
Снова вспомнив инспектора Ларкрайта, я некоторое время медлила с ответом. Потом вздохнула:
— Даже слишком. Инсп… —
На бледном лице отразилось что-то, очень похожее на понимание. Карвен взяла новую картофелину в свои тонкие руки и начала вертеть, будто видела этот овощ впервые в жизни.
— Я правильно помню, что он работает с… — она понизила голос, — комиссаром..?
Я кивнула:
— Личный помощник или что-то в этом духе.
— И… как герр комиссар?..
Вопрос был неожиданным, и задавала она его уже не впервые. А ещё… в ее глазах я вдруг увидела тревогу. Лишь на секунду, потом выражение лица снова стало сонным, отрешённым. Я пожала плечами:
— Думаю, что прекрасно.
Она промолчала и снова начала чистить картошку. Я нахмурилась:
— А почему ты о нём спрашиваешь?
— Просто так, ничего. — Картофелина полетела в котёл. — А Коты… они правда вернулись?
— Правда. Им кто-то платит за то, чтобы они ловили нас. Странно, правда?
— Странно… — тихо отозвалась Карвен. И снова опустила взгляд.
Обед прошёл в подавленном молчании. Ребята почти не говорили, и нередко я ловила на себе не слишком дружелюбные взгляды. От этого становилось ещё неуютнее, а чувство беспокойства усилилось. Внезапно у меня мелькнула мысль: а что если Коты найдут наше логово? Ведь они не теряют времени зря… и если нам придётся с ними драться, рассчитывать не на что. Мы ведь не Речные, у которых до сих пор осталось какое-то оружие и укреплённая база. Если бы мы могли объединиться с ними… но ведь нам совершенно нечего предложить им. А значит, шансов на их помощь и защиту нет.
Кажется, ребята ждали от меня каких-нибудь указаний, а может быть, обнадёживающих слов. Но я не могла дать им ни того, ни другого. И снова все разошлись заниматься своими делами — в воздухе по-прежнему чувствовалось странное напряжение…
Инспектор
[Надзорное управление. 12:59]
Всё, что можно было утаить, он, кажется, утаил. И комиссар, уже выслушав рассказ о криминальных отчётах из архива, приблизился:
— Тебе сильно досталось?
— Нет, ничего серьёзного.
Ланн выдвинул ящик своего стола и достал оттуда пузырёк с йодом:
— Твои руки надо обработать. Давай помогу.
Карл неуверенно приблизился. Ланн, смочив клочок ваты, начал осторожно прижимать его к ссадинам.
— Почему ты не сделал этого сам дома? Тебе же не восемь лет.
— Забыл, не было времени, — отозвался Ларкрайт, глядя на свою руку, которую здорово жгло. — Спасибо.
Забота была непривычной — особенно от Рихарда. Что-то в ней настораживало. Наконец Ланн убрал йод в ящик. Лицо оставалось непроницаемым. Инспектор хотел отойти, но комиссар остановил его: