Завтра вновь и вновь
Шрифт:
– Теперь я занят другим, – отвечаю я. – Куценич забрал ее дело, он сам этим займется. У меня нет времени думать о прошлом.
– Это хорошо. Вот ваши бумаги. Удачи. Я горжусь вашими успехами. Знаю, в последнее время вам пришлось нелегко. Мне следовало понять, что вам нужно уделять больше внимания, простите, что я вас подвел. Десять лет как-никак. Мне следовало предугадать, как это для вас тяжело.
– Я здоров. Все хорошо, что хорошо кончается.
– Отлично, отлично, – говорит Симка, но уверяет, что выздоровление редко приходит вот так сразу, и полезно вести дневник. Я ведь все еще страдаю от депрессии и тревожности, даже если чувствую себя лучше и меня отвлекли перемены в жизни.
– Я по-прежнему пишу, –
Я вспоминаю одну из наших ранних встреч, когда я показал ему свои стихи – те, что я когда-то писал. Он внимательно их прочел, дважды, даже трижды, и сказал: «Прекрасные стихи».
– Так значит, теперь мы разговариваем только как друзья, – замечает он. – Излечиться от наркомании и депрессии нелегко. Нельзя просто исправить это одной процедурой, даже полный диализ и перепрограммирование Начинки не излечит глубинные причины наркомании. Вам придется над этим работать, Доминик. Как говорится, нести свою ношу.
– Тимоти сказал мне нечто подобное, но утверждал, что вы с ним не согласитесь. В любом случае, мне кажется, я снова могу обрести радость в жизни.
– Хм… Именно так. Простите, Доминик, но вы по-прежнему обязаны проходить лечение от наркомании. Доктор Рейнольдс добился вашего перевода к себе, когда коррекционный центр решил забрать вас из-под моего попечения. Не знаю, почему он так этого добивался, Доминик, но это наводит на мысль, что у него в голове уже сложился план вашего лечения. Если вы обнаружите, что текущая терапия не приближает вас к цели, если решите продолжать лечение от наркомании, доктору Рейнольдсу не обязательно об этом знать. Если вы обратитесь напрямую в комиссию коррекционного центра, существуют правила о конфиденциальности. В общем, помните об этом. Как только поблекнет новизна свежих методов лечения, вы можете опять прибегнуть к наркотикам, чтобы вернуть прежнюю ясность. Старые привычки умирают с трудом.
– Вы же знаете, доктор Симка, что клиники для наркоманов мне не помогают. Теперь я с Тимоти.
– Не буду спорить, если это принесет результат.
Нас прерывают – секретарша не звонит, а стучит в дверь, просовывает яркую голову в щель и объявляет, что в приемной дожидается следующий пациент. Симка пожимает мне руку и приглашает на ужин, чтобы еще поговорить – в другой обстановке, за коньяком, но я к этому не склонен.
На выходе из офиса Симки меня дожидается Тимоти. Он подкатывает в «Фиате» и опускает оконное стекло.
– Все остальное может подождать, – кричит он мне. – Садись, поехали со мной.
В машине висит застарелая вонь от сигарет и негде вытянуть ноги. Тимоти протискивается сквозь толпу пешеходов, пересекающих бульвар, сигналит и наконец-то прорывается.
– Как ты меня нашел?
– Ты упоминал, что пойдешь сюда, – отвечает он. – Калорама, офис доктора Симки. Я решил, что могу застать тебя здесь.
И снова он радостно рулит, угрожая куда-нибудь врезаться, – подрезает мусоровоз на перекрестке, мчится мимо знака «Стоп», уверяя, что этого знака никогда здесь прежде не было. Тимоти в костюме с галстуком и шерстяном пальто. Он не толстый, но обрюзгший, и когда улыбается, на лице появляются складки двойного подбородка.
– У меня сегодня встреча, – сообщает он. – Вообще-то, по поводу тебя. Я рекомендую комиссии исключить тебя из групповой терапии. Уэйверли возьмет тебя на поруки. Не возражаешь?
– Отличные новости. Еще какие. Я подписал у Симки бумаги, как ты просил.
– Я возьму твое дело как частный психотерапевт, потому что нужно придерживаться правил лечения. Тут уж ничего не поделаешь. Но я сведу терапию к минимуму, чтобы не тратить твое время. Однако буду следить, чтобы ты не употреблял. Это твой билет из тюрьмы.
– Понимаю.
Тимоти вклинивается в поток. Я спрашиваю, куда он меня везет.
– В клинику, к услугам которой время от времени прибегает Уэйверли. У него для тебя подарок, что-то вроде приветственного дара от компании.
– От компании? «Фокал нетворкс»? Я буду работать на нее?
– Ты будешь заниматься расследованиями для него, я правильно понял? Ты не работаешь на «Фокал нетворкс», но получишь кое-какие бонусы от компании.
– А чем конкретно занимается Уэйверли?
– Психологией для нужд бизнеса, – объясняет Тимоти. – Алгоритмами. Вот представь: ты видишь два рекламных объявления и обращаешь внимание на одно из них. Уэйверли определяет, почему ты выбрал именно его, а не другое, и он может это предсказать. Может предсказать, какой образ в стриме тебя привлечет, какой ты запомнишь. Его работы в основном теоретические. Я пытался их читать, но там сплошная математика.
– Так значит… маркетинг?
– Скорее, консультации по маркетингу, но толком не понять. Его компания – это больше чем маркетинг. Как только ты нанимаешь Уэйверли, маркетинг перестает иметь значение.
– Именно поэтому Начинка заполнена всей этой дрянью? Если это его работа…
Тимоти смеется.
– Вся эта дрянь в Начинке – работа Уэйверли. Он тебя программирует. Каждый раз, когда ты кликаешь, смотришь или фантазируешь, ты даешь ему очередной ключик.
Частная клиника «Панда электроникс» в Чеви-Чейзе. В демонстрационном зале возникают образы юных китаянок в костюмах панды, они держат на руках медвежат и предлагают индивидуальное обслуживание. Доктор одета в рубашку и белые брюки от Ральфа Лорена, она настоящая красавица с черными волосами, бледными высокими скулами и живыми фиолетовыми глазами. Вероятно, Начинку ей устанавливал пластический хирург, потому что шрамы на ее лбу скорее напоминают прожилки листьев, чем хаотичную сетку, как у большинства людей. Ее профиль в сети открыт – Агата Крамер, выпускница Джорджтауна по биокоммуникациям, была в команде поддержки «Редскинз», еще там есть ее видео в горчично-желтом спортивном костюме в обтяжку, она делает выбросы ногами. Фото в профиле – из серии Гаврила «Уличная мода». Так значит, она одна из его непрофессиональных моделей для блога. Когда мы подходим ближе, она улыбается.
– Мистер Уэйверли? – спрашивает она.
– Да, встречу назначил мистер Уэйверли, – говорит Тимоти. – Это Доминик. На сегодняшний вечер он ваш.
На стене выстроились в линейку манекены, демонстрируя последние модели Начинки – импланты, модели «Смартмед», ссылки на страницы с бесплатной загрузкой. Тимоти указывает на манекен с проводами – модель АйЛюкс выглядит потрясающе, сеть золотистых проводов расположена на биоорганической пластине внутри черепной коробки, концы проводов срастаются с мозгом естественным путем.
– Вот что выбрал для тебя Уэйверли, – говорит Тимоти. – Надеюсь, тебе понравится, все уже оплачено.
– Ты шутишь? АйЛюкс? Это уже слишком.
– Считай это признанием твоих будущих заслуг, – говорит Тимоти. – Один из бонусов, о котором я упоминал. Считай АйЛюкс чем-то вроде служебного автомобиля.
Я расписываюсь, заполняю все формы о согласии. В лучшие времена я бы отказался от подобного дара, задумавшись о том, чем за него придется расплачиваться, но сейчас принимаю АйЛюкс как глоток воздуха. Агата спрашивает, готов ли я, и ведет нас по стерильным коридорам в дальнюю комнату. Там стоит стоматологическое кресло. Я плюхаюсь в него, Агата опускает сиденье и откидывает назад, пока я не оказываюсь прямо перед ней. Потолочное освещение отражается в моих глазах яркими блюдцами, надо мной витает аромат ее мятного дыхания и косметики. Она закрывает меня бумажным нагрудником, затыкая его за воротник рубашки.