Завтра

Мюссо Гийом

— И что с ней теперь будет?

— Боюсь, ничего хорошего. Мы связались с социальной службой, но они ей вряд ли помогут.

— Может, мне лучше отозвать жалобу?

— Поступайте как знаете.

— А можно мне с ней поговорить?

— Если хотите, однако предупреждаю: мы ее посадили в одиночку, пусть немного остынет… Как-никак ее следовало наказать.

* * *

Перед Ником отперли дверь камеры.

— Привет, Кейтлин! Бр-р! Лютый холод. Тут всю задницу отморозишь.

— Заткнитесь и отвалите.

— Ну-ну,

полегче. Что с тобой такое?

— Что со мной? Во-первых, у меня недавно мама умерла. Во-вторых, отец смылся. Жрать нечего, денег нет, крыши над головой — тоже. По-вашему, у меня все в порядке, да?

Он сел рядом с ней на холодную деревянную откидную скамью.

— А почему ты не хочешь жить у приемных родителей или в приюте?

— Задолбали! — Она больно ударила его в плечо, отталкивая.

Пришлось схватить ее за руки.

— Да успокойся ты, черт тебя дери!

Она глянула с ненавистью, мгновенно вырвалась и столкнула его со скамьи.

— И что ты будешь делать дальше?! — взбесился он. — На дворе зима, холодина, места тут поганые, долго ты продержишься, а?

— Вам-то какое дело? Тоже мне, добренький нашелся!

— Коп показал мне твой рюкзак. Там учебники по биологии и химии. Хочешь стать врачом, так?

— И непременно стану всем назло!

— Не станешь, если не пойдешь в колледж, — отрезал он.

Она отвернулась, чтобы скрыть набежавшие слезы стыда, гнева и отчаяния. Кейт знала, что он прав.

— Позволь, я помогу тебе, — ласково попросил Ник.

— Поможете? С чего вдруг? Мы ведь даже не знаем друг друга!

— Верно, — кивнул он. — И что с того? Чем дольше знаешь человека, тем меньше его любишь.

Девушка смотрела по-прежнему сурово.

— Мой ответ: нет. И точка. Никто ничего не делает бесплатно. Я не хочу быть вам обязанной.

— Ты и не будешь, поверь.

— Ага, сперва все так говорят, а потом…

Чтобы немного разрядить атмосферу, он достал электронные шахматы.

— Я жажду реванша.

— Видно, вы никогда не сдаетесь, — устало вздохнула она.

— Никогда не сдаюсь, — усмехнулся Ник. — Да и ты тоже, Кейтлин.

— Перестаньте называть меня этим дурацким именем! Что теперь на кону?

— Если выиграешь, я от тебя отстану.

— А если выиграете вы?

— Ты примешь мою помощь.

С этими словами он протянул ей бумажный платок, заметив, что она шмыгает носом.

— Ладно, — согласилась девушка. — Мало одной взбучки, задам вам новую. Уступаю белые.

Он улыбнулся и сделал первый ход. Она тоже взялась за пешку.

— Тут и правда можно сдохнуть от холода, — было видно, что у нее зуб на зуб не попадает.

— Надень мою куртку, согреешься, — предложил он.

Ее трясло, но она решительно отказалась.

— Не нужно.

Тогда он поднялся и сам укрыл ее своей черной кожаной курткой.

Кейт свернулась под ней в комок, пригрелась и сказала чуть мягче прежнего:

— Весит целую тонну, зато греет классно!

Они

продолжили партию. Делая ход за ходом, Кейт чувствовала, что избавляется понемногу от испуга и недоверия. Она выросла в страхе, пропиталась им с детства: всегда боялась, что их выгонят из дому, что мама умрет, что она останется одна-одинешенька на всем белом свете…

Девушка расслабилась, закрыла глаза и впервые в жизни дала себе поблажку: на этот раз она проиграет, уступит, примет помощь прекрасного рыцаря в черных доспехах, что явился к ней ниоткуда. И как будто гора упала с плеч.

Кейт не знала, что в этот миг в ее жизни случился роковой перелом.

В будущем она часто станет восстанавливать в памяти первую встречу с Ником Фитчем во всех подробностях, словно пересматривать заново любимый фильм.

Встречу с первым мужчиной, которого она полюбила. Первым и единственным. Нежданное чудо невероятного появления Ника в ее жизни будет давать ей силы все последующие годы, даже если гнетет отчаяние, наваливается усталость, не хватает духа продолжать борьбу. Именно тогда она решила, что будет принадлежать ему полностью: «в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в здравии и болезни, пока смерть не разлучит их».

— Шах и мат, — торжествующе объявил Ник, перемещая ферзя.

— Ваша взяла. На этот раз вы выиграли, — кротко признала Кейт.

Счастливый, он покровительственно положил ей руку на плечо.

— Отлично! А теперь послушайте, Кейтлин. Я отзываю жалобу и присылаю сюда моего адвоката. Отныне будьте умницей, ведите себя как следует. О'кей?

— Если нет жалобы, зачем мне тогда ваш адвокат?

— Он проследит, чтобы вас отпустили, затем избавит ото всех приемных родителей и социальных работников отныне и во веки веков. А главное, оформит необходимые бумаги, чтобы вас приняли в колледж Святого Иосифа.

— Что еще за колледж?

— Небольшое частное учебное заведение при католическом женском монастыре. Поверьте, если действительно хотите чему-то выучиться, лучшего места не найти. Я сам там учился.

— Но ведь я не смогу…

— Три года на полном довольствии, — перебил ее Ник. — Благочестивые сестры приютят вас, накормят и обогреют. У вас будет лишь одна забота — учиться как можно лучше. Упорный труд откроет вам дорогу к медицине. В дальнейшем справитесь сами, заслужив государственные стипендии. Вы согласны?

Она кивнула, какое-то время молчала, потом задала вопрос:

— Я и вправду ничего не должна вам?

Ник покачал головой:

— Я не только никогда ничего не потребую, но и вряд ли вообще появлюсь еще раз у вас на пути.

— Зачем же вы мне помогаете?

— Чтобы вы потом не жаловались, будто у вас не было возможности пробиться, — монотонно произнес он, будто читал прописную истину.

Фитч поднялся, взглянул на часы, спрятал электронные шахматы и попрощался.

— Прошу прощения, Кейтлин, но мне пора. Меня уже ждут в Сан-Франциско. Было приятно познакомиться с вами. Берегите себя.