Завтрак у Sotheby’s. Мир искусства от А до Я

Хук Филип

Барнби, Ральф – английский художник-модернист, творчество которого приходится на период между Первой и Второй мировыми войнами. Это герой цикла романов Энтони Пауэлла «Танец под музыку времени». Барнби – «смуглый, коренастый, с мешками под глазами», с «короткими, подстриженными „en brosse“ [4] , волосами». Он «успешно делает карьеру, избегая открытых конфликтов и излишней горячности». Пишет в полуабстрактном стиле, испытавшем влияние французской живописи, а в конце 1920-х годов в Париже примыкает к художникам, «сознательно выбравшим разочарование». Кроме того, он плодовитый портретист, а его модели по большей части женщины. Он неутомимо преследует представительниц противоположного пола и беспощадно эксплуатирует очарование романтической ауры художника, к которой столь чувствительны его жертвы. Во время Второй мировой войны Барнби служит во вспомогательных частях Королевских ВВС («маскирует аэродромы под усадьбы эпохи Тюдоров»). Он погибает в 1941 году, когда самолет, на котором он летит, сбивают фашисты.

4

«Бобриком» (фр.).

Бридо, Жозеф – один из двух братьев, главных героев романа Бальзака «Жизнь холостяка» (1842). Жозеф – художник-романтик, его отличает благородное величие духа, но, когда дело доходит до практической стороны жизни, он, идеалист, теряет голову от смятения и страха. Бальзак описывает его как человека, любящего поэзию Байрона, живопись Жерико, музыку Россини и романы Вальтера Скотта, что в совокупности предвещает неизбежную катастрофу. Ему противопоставлен брат Филипп, человек действия и беспринципный циник. Стоит ли говорить, что это Филипп в конце концов женится на аристократке и приобретает состояние. Жозеф – талантливый художник, вымышленный двойник Делакруа, однако он постоянно находится в стесненных обстоятельствах. По словам Бальзака, его величайшая ошибка заключается в том, что он «не нравился парижскому буржуа. Это существо, являющееся в наши дни источником денег, никогда не развязывает своей мошны для спорных талантов» [5] .

5

Бальзак О. де. Жизнь холостяка / Перев. К. Локса // Бальзак О. де. Собр. соч.: В 10 т. М.: Худож. лит., 1983. Т. 3. С. 634.

Джимсон, Галли – рассказчик, от лица которого ведется повествование в романе Джойса Кэри «Из первых рук» (1944). Чего он только не пережил: «Импрессионизм, постимпрессионизм, кубизм, ревматизм» [6] . Он оплакивает свою участь, сетуя на то, что его погубило искусство: «Искусство, религия и пьянство. Вот где погибель для бедняка» [7] . Через его жизнь проходит череда женщин с авантюристическими наклонностями, по большей части натурщиц, но иногда и жен. У него вечно нет денег, он постоянно лихорадочно соображает, как бы законным или незаконным способом добыть наличных. В результате он дважды оказывается в тюрьме. «Что такое искусство? Распущенность, и больше ничего. Порок, с которым не мог совладать. Тюрьма слишком хороша для художников. Их надо спускать с Примроуз-хилл в бочке, полной битых бутылок, раз в неделю по будним дням и дважды в национальные праздники. Это их научит уму-разуму» [8] . Но, в сущности, ничего, кроме искусства, он и знать не хочет: «Речь – это ложь. Единственная приемлемая форма общения – хорошая картина» [9] . Он точно определяет разницу между собой и богатыми покровителями, которые у него время от времени появляются: «Он[и] дела[ю]т деньги из любви к искусству и нужда[ю]тся в художниках, чтобы поддерживать свой дух. Я пишу картины из любви к искусству и нуждаюсь в деньгах, чтобы поддерживать свою плоть» [10] .

6

В оригинале – «Прощай, импрессионизм, анархизм, нигилизм, дарвинизм и дуракаваляние – дурака скурутил ревматизм». Кэри Дж. Из первых рук / Перев. Г. Островской (главы 1–22) и М. Шерешевской (главы 23–44). СПб.: Азбука-классика, 2005. С. 107.

7

Там же. С. 75.

8

Там же. С. 118.

9

Там же. С. 148.

10

Там же. С. 237.

Дикон, Эдгар Босуорт – регулярно появляющийся в первых томах цикла «Танец под музыку времени» Энтони Пауэлла, – художник, который представляет более давнюю традицию, нежели Ральф Барнби. Он родился в 1871 году и написал огромные холсты на классические темы. «Босуорт» – отличная деталь: большинство художников, добившихся успеха в Эдвардианскую эпоху, щеголяли претенциозными вторыми именами. Существовал некий Луис Босуорт Хёрт (1856–1929), почтенный автор пейзажей горной Шотландии, усеянных коровами. В первые годы ХХ столетия у Дикона нет недостатка в преданных покровителях, по большей части нуворишах из центральных графств Англии, с радостью покупающих его огромные холсты под названиями «Детство Кира», «Ученики Сократа» или «По приказу Диоклетиана». Непреодолимое желание Дикона изображать нагое мужское тело напоминает сходную манию Генри Скотта Тьюка (1858–1929), стараниями коего на стенах Королевской академии во время выставок плавали и резвились бесконечные обнаженные корнуолльские мальчики-рыбаки. Однако, в отличие от Тьюка, пылкое восхищение нагими юношами не привело Дикона в парк Баттерси (где с его прототипом произошел весьма прискорбный случай), а потом в вынужденное изгнание в Париже. После Первой мировой войны звезда Дикона закатилась. Он вновь воскресает в облике пацифиста-антиквара, попутно торгующего книгами эротического содержания и испытывающего нездоровую нежность к сандалиям. Он умирает, упав с лестницы в ночном клубе, где праздновал свой день рождения. Однако спустя годы, в 1971 году, выставка по случаю столетнего юбилея возрождает его популярность, а заодно удостаивается хвалебных отзывов критиков и имеет коммерческий успех.

Кляйснер, Отто – главный герой романа Уиндема Льюиса «Тарр» (1918). Действие романа происходит в Париже незадолго до Первой мировой войны. «Тарр» – депеша с богемной передовой, из царства абсента, художественных экспериментов и сознательного сексуального раскрепощения. Кляйснер, немецкий художник, живущий на иждивении у своих близких, агрессивен, груб, по любому поводу лезет в драку и безуспешно пытается добиться расположения женщин, так как начисто лишен обаяния. Последняя подруга чрезвычайно разозлила его, выйдя замуж за его отца. Это представляется ему тем более унизительным, что он вынужден рассчитывать на чеки, которые отец ему ежемесячно присылает. Кляйснер не добился успеха и продал всего одну картину (за четыре фунта десять шиллингов). Работая над карандашным портретом следующей своей подруги, студентки художественного училища немки Берты, он замечает, что руки у нее похожи на бананы, из чего, пожалуй, можно сделать вывод о низком уровне его графической техники. Вызвав на дуэль польского художника, он случайно его убивает, а затем кончает с собой в полицейском участке.

Кулер, Мендель – заглавный герой романа Гилберта Кэннена «Мендель: история юности» (1916), едва ли может считаться вымышленным персонажем, поскольку очевидно, что его прототипом послужил английский художник Марк Гертлер. Мендель – высокоодаренный, способный к творческим прозрениям молодой художник, которому причиняют невыносимые муки искусство, женщины и собственное еврейство. Он обречен жить в Лондоне, для него это не город, а «ревущая пещь огненная, в коей он сгорает заживо, пожираемый пламенем безумия…» Женщины неизменно его терзают. Он восклицает: «Художнику не прожить без женщин, как не прожить без воздуха, разумеется, когда у него остается время… Самое главное в жизни художника – искусство, оно в тысячу раз важнее всей любви, всех женщин и всех девочек в мире». Однако он влюбляется в коллегу-художницу, барышню по фамилии Моррисон (прообразом которой явно послужила Дора Каррингтон, сама до безумия влюбленная в Литтона Стрэчи). Он то тоскует по ней, то вожделеет ее, то бросает ее, то возвращается. Моррисон описана как «настоящая англичанка, которую воспитание отучило испытывать любые спонтанные, непосредственные чувства. Она – воплощение английского духа: импульсивна, но начисто лишена чувственности, добра, но не способна ощущать к кому-нибудь нежность». Бедная Дора Каррингтон: неудивительно, что после публикации романа в ее отношениях с Кэнненом воцарилась некоторая холодность. Основания обидеться были и у Гертлера, хотя он внес вклад в написание романа, самодовольно, в мельчайших деталях изложив Кэннену свою биографию, пока гостил в его сельском доме. Однако больше всех пострадал сам Кэннен. Вскоре после того, как тираж книги был доставлен в магазины, он сошел с ума и остаток жизни провел в психиатрической клинике.

Марк Гертлер, прообраз Менделя Кулера (Марк Гертлер. Автопортрет в зюйдвестке. Холст, масло. 1909)

Лантье, Клод – герой романа Золя «Творчество», художник, вращающийся в наиболее образованных и утонченных литературных и художественных кругах Парижа. К моменту выхода в свет романа долгая дружба Золя и Сезанна уже дала трещину, и, по-видимому, «Творчество» положило ей конец, однако почему это случилось – загадка. Лантье совершенно не похож на Сезанна. Судя по сюжетам картин, он более напоминает не добившегося признания Пюви де Шаванна, вечно сражающегося с огромными аллегорическими холстами, смысл которых ускользает от публики. На Лантье обрушивается одна трагедия за другой: он дурно обращается с женой, образцом преданности и самоотверженности; у него умирает ребенок. Он пишет свое дитя на смертном одре и посылает картину на престижную выставку в Салоне, но там ее вешают под самым потолком, и зрители ее не видят. Лантье сводит с ума его собственная одержимость искусством, сродни чувственной страсти к идеальной женщине, то есть идеально исполненной картине; в итоге он кончает самоубийством.

Науман, Адольф – немецкий художник-назареец, с которым Доротея Кейсобон, героиня романа Джордж Элиот «Мидлмарч» (1872), знакомится в Риме во время своего медового месяца. Художника представляет Доротее ее поклонник, романтический, вечно пребывающий в смятении чувств Уилл Ладислав, сам художник-дилетант. Науман, ставящий себе целью «духовное обновление» христианского искусства, в это время работает над полотном «Святые, влекущие колесницу Церкви». В его мастерской англичане обозревают «Мадонн, почему-то сидящих на тронах под балдахинами среди скромных сельских пейзажей, святых с архитектурными моделями в руках или с ножами, небрежно воткнутыми в их затылок» [11] . Науман щеголяет в сизой блузе и темно-бордовом бархатном берете и неожиданно завоевывает расположение напыщенного педанта мистера Кейсобона, попросив его позировать для головы святого Фомы Аквинского. Он делает карандашный портрет Доротеи в образе святой Клары, а когда начинает слишком недвусмысленно восторгаться ее красотой, Уилл Ладислав упрекает его: «Миссис Кейсобон нельзя обсуждать, словно простую натурщицу!» [12]

11

Элиот Дж. Мидлмарч (Картины провинциальной жизни) / Перев. И. Гуровой и Е. Коротковой. М.: Худож. лит., 1981. С. 245.

12

Там же. С. 249.

Райдер, Чарльз – рассказчик, от лица которого ведется повествование в романе Ивлина Во «Возвращение в Брайдсхед» (1945). Его дружба с прекрасным, но обреченным Себастьяном Флайтом, завязавшаяся в Оксфорде, и последующий роман с сестрой Себастьяна, Джулией, составляют сюжет книги. Однако фоном для этих сюжетных линий служит становление Райдера как художника. Во время своего пребывания в Брайдсхеде он выполняет несколько фресок, по эстетике весьма напоминающих манеру реально существовавшего художника Рекса Уистлера, который, подобно Райдеру, стремился в высшее общество и любил подолгу гостить в загородных домах знати. Впоследствии Райдер разбогател, продавая экзотические пейзажи, навеянные дальними путешествиями. Возникает подозрение, что Райдера, как и самого Ивлина Во, лелеявшего художественные амбиции, скорее можно было встретить за ужином не в клубе «Челси-Артс», а в клубе «Уайтс».

Стрикленд, Чарльз – двойник Гогена, герой романа Сомерсета Моэма «Луна и грош» (1919). На сей раз родившийся англичанином, Стрикленд – Гоген отвратительно обращается с близкими, он отказывается от карьеры биржевого маклера в Сити, чтобы бежать в Париж и там заниматься живописью, бросает жену и детей и унижает достоинство каждого, кто попадается ему на пути, включая свою возлюбленную, которая, с его точки зрения, мешает ему всецело отдаться искусству. Он груб и угрюм. «Я в любви не нуждаюсь, – заявляет он. – У меня нет на нее времени. Но я мужчина и, случается, хочу женщину. Удовлетворив свою страсть, я уже думаю о другом. Я не могу побороть свое желание, но я его ненавижу: оно держит в оковах мой дух. Я мечтаю о времени, когда у меня не будет никаких желаний и я смогу целиком отдаться работе» [13] . В конце концов он бежит из Европы и умирает на Таити. При жизни публика его не понимает: ее отталкивают характерные для него кричаще-яркие цвета и нарочитая примитивность рисунка. Однако спустя двадцать лет, говорит Моэм, Стрикленда начинают ценить как одного из зачинателей модернизма, наравне с Ван Гогом и Сезанном.

13

Моэм С. Луна и грош / Перев. Н. Ман // Моэм С. Луна и грош. Театр. Рассказы. М.: Правда, 1983. С. 132.